— Ну надо же дать тебе денег, — Маша схватила свою сумочку.
— Зачем? — косясь на сумочку опасливо, спросила Ползунова.
— Ну ты же обещала мне купить этот крем. Ты что, забыла? — Маша не глядя приоткрыла сумочку.
— Ты с ума сошла! Это разве деньги! — с трудом сдерживая охвативший ее страх разоблачения, воскликнула Ползунова.
— Что значит — это разве деньги! — не согласилась Маша. — С какой стати ты должна мне делать такие дорогие подарки.
С этими словами Маша решительно запустила руку в сумочку.
Но Ползунова не растерялась: не менее решительным жестом она вырвала сумочку из Машиных рук и закрыла ее.
— Маша, я обижусь! — предупредила она строго и положила сумочку на табуретку.
— Все равно я тебе их отдам, — сказала Маша, провожая Ползунову до двери.
Прежде чем поцеловать Машу на прощание, Елена Александровна с непонятной для Маши многозначительностью проговорила:
— Ты мне что-нибудь другое отдашь... — И только тогда закрыла за собой дверь.
Зазвонивший телефон заставил Машу вернуться обратно на кухню. Она сняла трубку.
— Алло... Катя? Ты?.. — Вот уж кого Маша никак не ожидала услышать...
Сергей вымыл в ванной руки, тщательно вытер полотенцем и вышел в коридор. Втянул носом воздух.
— Неужели покормишь? — осведомился громко, так, чтобы Юля на кухне услышала.
— Еще как! — раздалось в ответ.
— А как?
— Я сегодня суп сварила и рыбу поджарила. С картошкой, — заявила дочь гордо.
— Суп из топора? — Отец был настроен иронично.
— Пап, ты лучше мне говори, чего тебе надо, ладно? — ответила недовольно.
— Ты о чем? — Сергей возник в дверях кухни.
— Ну я же понимаю, есть вещи, которые мужчина не может сам... Тем более ты... Почти двадцать лет был женат — и вдруг один... — продолжала говорить загадками Юля.
— Не понял!
Юля молча поставила перед отцом тарелку супа.
— Попробуй.
Сергей попробовал и, промычав довольно, кивнул.
— Вот видишь, ничуть не хуже, чем у этой твоей мымры тощей, — заметила дочь с укором...
— Какой мымры?
— Мне соседки доложили, — объяснила Юля.
Сергей так и застыл с ложкой в руке. Вспомнил, как умудренный опытом мировой истории отец частенько любил повторять ему в детстве:
«Тайное рано или поздно становится явным»...
Катя жила недалеко от дома Шведова и доехала быстро.
После холодного обмена приветствиями в прихожей бывшие подруги довольно долго молчали — Катя все не решалась начать, а Маша резонно ожидала первого шага от Кати — ведь не она же в гости напрашивалась, в конце концов. Маша была гордая.
— Красиво жить не запретишь, — проговорила наконец Катя, оглядевшись в просторной и дорого обставленной кухне.
Начало, прямо скажем, было не из лучших.
Маша насторожилась. Наконец спросила, намекая, что неплохо было бы сразу к делу:
— А ты, собственно, чего-то хотела?..
— В смысле?
— Ну... — Маша неуверенно подбирала слова. — Мне показалось, после нашего последнего разговора... Что ты не собираешься больше общаться...
— Я? — Катя и удивилась и возмутилась одновременно. Потом, помолчав, смиренно признала: — Ну попала вожжа под хвост. Обиделась за род Кузнецовых.
— А теперь? — спросила Маша опасливо.
— А теперь прошло. Я ж все-таки баба, — Катя улыбнулась. — Я же понимаю. — Видя, что Машу не так-то легко пронять, принялась за дело активнее: — Да ладно, Машк! Ну поступила я по-идиотски! Что ты, в самом деле?!
Маша продолжала молчать.
— Нет, ты скажи... — не унималась Катя. — Может, ты сама со мной теперь общаться не хочешь?!
Маша хотела было ответить, но Катя перебила ее:
— А, ну извини тогда.
Молча встала, направилась к двери. Но Маша перехватила ее.
— Ты что! Я, наоборот, очень рада. — Машу будто прорвало. — Я же думала, что уже все. Совсем... — На глазах у Маши появились слезы.
— Да ладно, ладно, Мария... Все нормально... — Катя была менее сентиментальна. — Лучше кофею дай.
— Да! Конечно!
Маша суетливо бросилась к плите, а Катя уселась на то же место, где еще недавно сидела Ползунова.
— Ну, как вы живете? — поинтересовалась Катя, теперь уже совсем запросто, как бывало когда- то.
— Да так. Нормально. Вроде, — отвечала Маша без особого энтузиазма.
— Вроде нормально или вроде живете? Маша молча вздохнула.
— Доступно объяснила, — похвалила вновь обретенную подругу Катерина. — Доступно.
— Кать, ты Сережу давно видела? — Марии Петровне было не до шуток.
— Да. Часа два как...
— Кать, они с Юлькой вдвоем живут? — спросила Маша осторожно.
— Не поняла?!..
— Ну что тут непонятного! Они вдвоем живут или у них еще кто-то?
— А-а... — наконец осознала Катя Машин вопрос. — Что «а»!.. — воскликнула Маша нетерпеливо. — Ты толком ответить можешь?
— Тебя интересует, не завел ли кого-нибудь мой братец?.. Маша не ответила.
— По моим данным, нет, — сказала Катя. И тут же добавила, видя неудовлетворенность в Машиных глазах: — Моя разведка одна из лучших в мире!
— Я ему звонила, — тихо проговорила Маша.
— Ну?
— Там подходит какая-то женщина.
— Может, ты не туда попала? — Катя немного растерялась.
— Я туда попала, — ответила Маша уверенно.
— Странно. — Одна из «лучших разведок мира» явно находилась в неловком положении.
Маша в задумчивости опустилась за стол напротив Кати.
— Ас другой стороны, что удивляться-то?! — после недолгой паузы возразила Катя. — Ну он же молодой мужик! Что ты думала? Что он так и будет один до скончания века?
— Можно же, по крайней мере, домой не водить! — сказала Маша с обидой. — С ним же дочь живет! Ты что?! Не понимаешь, какая это для нее травма?!
— Да ладно! Юльке не пять лет. Все понимает, слава Богу!
— Вот именно, что все понимает!
Катя внимательно, оценивающе поглядела на Машу.
