стол.
— Зря ты затеяла этот пирог.
— Просто я время не рассчитала. Если бы успела к твоему приходу — никакого пирога бы уже не было. Ты бы его съел не заметив! Знаешь какой вкусный! С изюмом и грецкими орехами. Полагается еще мак положить, но где его взять!
Вспомнив, по его мнению, смешной анекдот, Максим спросил, улыбаясь:
— А бутерброд с анашой?
— С чем? — Юля таких слов не знала.
— Ну... — Биг-Мак хохотнул, — это тоже штука такая... Типа мака.
— Чего нет — того нет, — развела руками Юля. — Кстати, бутерброд можно. С сыром, например. Ты как?
— Да нет. Спасибо. — Максим покачал головой. — Я не голодный. Но времени у меня немного. Говори, зачем ты меня вызывала?
— Покормить хотела. — Юля улыбнулась.
— Ну а если серьезно?
— Я все время думаю про эту Мадлен.
— Я тоже. Но у меня это работа. А ты что?
— Ей нужна помощь.
— Конечно. Я этим и занимаюсь.
— Ты не понял. Ее нужно спасать. Я все знаю, как делать, — заговорила Юля возбужденно. — Мы с тобой завтра поедем в прокуратуру и обо всем расскажем. Они ее защитят и заставят вернуть ей заработанные деньги.
Биг-Мак посмотрел на Юлю как на ненормальную.
— Что ты несешь?! Какая прокуратура? Какие деньги?! Да она сама сейчас всем должна! Окупаться проект начнет только месяца через четыре! Там столько вбухано! Одни костюмы от Шведова!..
— От кого?
— Шведов. Модельер такой. Классный. Но берет!.. Там мало не покажется...
— Знаю! — буркнула Юля довольно зло.
— А нам с тобой, — продолжал рисовать «радужные перспективы» похода в прокуратуру Биг-Мак, — так просто сразу крышка. Безо всяких «если» и «может быть».
— Трусишь?
— Кто?
— Ты!
— Я?!
— Ты!
— В нашем бизнесе трусов нет! — сообщил Биг-Мак с гордостью.
— Оно и видно! Чего ты боишься? Кого?
— Юля, пойми, если даже просто Мадлен болтанет Иннокентию, что я тебя приводил, — будет большая разборка! Ее категорически запрещено с кем-либо знакомить! Это же ото всех тайна — кто поет на самом деле! — Биг-Мак втянул носом воздух. — Пахнет паленым.
— Не придумывай.
— Судя по всему, пирог уже не съедобен. — Максим сделал скорбное выражение лица.
— Ой! — Спохватившись, Юля помчалась на кухню. Биг-Мак же с удовольствием впился зубами в пирожное. Юля вернулась в расстроенных чувствах.
— Так и есть. Сгорел.
— Ешь пирожные, — посоветовал нечуткий к трагедии хозяйки Биг-Мак. — Очень свежие. Продавщица мне сказала, только что привезли.
— Неохота. — Юля уселась на диван.
— Понимаю: фигура, талия, бедра. — Биг-Мак облизал пальцы и цапнул еще одно пирожное.
— Болтун, — Юля потрепала Максима по волосам.
— Какие планы? — тут же осведомился болтун, желая как можно дальше уйти от опасной темы прокуратуры.
— Дома буду.
— Тогда я как освобожусь — позвоню.
— И мы договоримся на завтра?
— А что у нас завтра? — томимый жаждой после такого количества сладкого, Биг-Мак огромными глотками пил чай.
— Как что? Поход в прокуратуру.
Максим поставил чашку на стол. Вздохнул тяжело, как человек, которому приходится начинать сначала долгий и трудоемкий процесс.
— Нет. Ты точно с ума сошла.
— Если ты не хочешь, я одна пойду. Пусть мне никто не поверит, пусть меня потом убьют, — в Юлином тоне появился даже некоторый пафос, — но я не могу сидеть и ничего не делать!
— Ты понимаешь, с кем ты хочешь воевать? — по-прежнему пытался апеллировать к Юлиному здравому смыслу Максим. — Тебе что, очень хочется -получить по ноге кирпичом и всю жизнь хромать? Или остаться с одним глазом? Или просто утонуть в бочке с цементом?
— Ты фильмов насмотрелся. И тут Биг-Мак сорвался:
— Да фильмы эти — ерунда! Детские шалости! — Он вскочил и быстро прошелся по комнате. — По сравнению с тем, что с тобой могут сделать в реальной жизни! И, поверь мне, даже не очень много денег на это потратят! Покалечить такого человека, как ты, стоит недорого! А убить — так еще дешевле! Неквалифицированный труд!
Максим замолчал. Еще немного походил по комнате, успокаиваясь. Потом вернулся на место. Сел.
— Что же делать? — спросила Юля тихо. Судя по всему, она наконец поверила в правдивость слов Максима.
— Ничего не делать! Поняла?! Ничего, — Биг-Мак все еще был взбешен Юлиной детской наивностью. — Сидеть тихо. Ты ничего не знаешь. Нигде не была. Ни у какой Мадлен... — Он встал. — И со мной почти незнакома... Господи, какой же я идиот! Угораздило связаться!
— Трус! — коротко сказала Юля. — Трус! Бросаешь меня! И пожалуйста! Я все равно пойду. Слышишь, трус, пойду! И расскажу правду! И мне поверят.
— Идиотка! — Биг-Мак быстро вышел из комнаты. В коридоре громко хлопнула дверь.
Юля некоторое время сидела неподвижно, потом поднялась и пошла в ванную. Умылась. Выйдя из ванной, в расстроенных чувствах опустилась в стоящее в прихожей кресло. Совсем уже было собралась заплакать, как в дверь позвонили.
Радостно вскочив, Юля бросилась к двери.
Но это был не Биг-Мак. Пришла Настя Костикова.
— А... — не смогла скрыть разочарования Юля. — Это ты...
— Нормально! — как всегда громко, объявила Настя, входя. — Теплая встреча высоких договаривающихся сторон! Овации и рукоплескания! Ты, между прочим, целый месяц любимую подругу не видела!
— Извини, я не думала, что это ты.
— В том смысле, что знала бы, что я, — вообще не открыла бы?!
Юля попыталась загладить невольную грубость.
— Да ладно тебе... Проходи... Как твой маленький?
— Маленький — помаленьку. Куда прикажете идти?
— А вот, в комнату. — Юля показала. — У меня пирожные вкусные, я тебе кофе сварю. Ты же любишь кофе...
Девушки вошли в комнату.
— М-да, — Настя тут же оценила накрытый стол. — Я сразу подумала, что этот тип от тебя выскочил.
