— Ну! Зачем же так мрачно?! — Ползунова просто-таки источала оптимизм. — Я только что общалась с вашим лечащим врачом. Где-то через час появится завотделением и они будут вас выписывать!
— Сегодня? — спросила Маша довольно равнодушно.
— Вы против? — Ползунова изобразила удивление. — Ну конечно, надо будет полежать дома, но в целом все нормально. Даже хорошо. Как говорят мои коллеги, «жить будет — летать никогда»!
— Да, но я не готова... — Голос Марии Петровны звучал растерянно.
— К выписке? А что тут готовиться?.. Им уже Регина, как обычно, звонила, справлялась о вашем здоровье. Они ей все сказали. Так что через час, не более, под вашим окном замаячит силуэт Шведова.
— Это большое человеческое счастье. — Маша вздохнула.
— Машенька! Что все-таки между вами произошло? — осведомилась Ползунова, довольно правдиво изображая участие.
— Он прочел мое письмо к Сергею. Ну помните?! Я вам рассказывала о нем...
— Конечно.
— Ну вот. Скандал. Я выбежала на улицу.
— Он вас выгнал?!
— Да нет. Ушла я, конечно, сама. Но в таком состоянии... Словом, я даже толком не могу объяснить, что произошло... Нашли меня уже без сознания. Отвезли в больницу...
— Да! — продолжала «сочувствовать» Ползунова. — В вашем положении это самые подходящие приключения.
— Но ваш врач говорит, что я отделалась легким испугом.
— Это не мой врач. Это ваш лечащий врач. Между прочим, он очень хороший специалист. И главный его совет — покой.
Прежде всего душевный. Никаких нервов. Внешний мир для вас не должен существовать.
— Легко сказать.
— И сделать тоже легко. Надо только напрячь волю. Вас не должны интересовать ни войны, ни революции, ни конституции. Вы не должны задумываться, что там не ладится в новой коллекции Игоря Шведова или в школе у Саши...
— В школе у Саши? — перебила Маша озабоченно.
— Ну, это я к примеру. Вы должны полностью погрузиться в себя. Здесь, — Ползунова осторожно коснулась Машиною живота, — должны быть все ваши мысли.
— Вы что-то знаете о Саше? — не унималась Маша.
— Маша... — В голосе Ползуновой звучала мягкая укоризна. Мол, не стоит так нервничать.
— Вы скрываете от меня! — Мария Петровна уже заметно разнервничалась.
— Ну Машенька! Я вам говорю, берегите нервы, а вы на пустом месте...
— На пустом? — спросила Маша с надеждой.
— Маша, Маша... — Ползунова с улыбкой покачала головой. Потом взглянула на часы. — Ну что ж! Я, наверное, уже вам надоела...
— Я, наоборот, так рада... — возразила Маша искренне.
— Машенька! — спросила вдруг Леночка осторожно. — А все-таки... Вы не задумывались, как именно Шведов узнал об этом злополучном письме?
— Я не спрашивала, естественно. Думаю, оно случайно выпало из сумки.
— Вы верите в чудеса? — Ползунова явно намекала, что не все тут так просто.
—А вы хотите сказать, что Шведов роется в моих вещах?! — Маше намек явно не понравился.
— Упаси Бог! — Ползунова в момент пошла на попятную.
— Я не собираюсь навязывать вам какие-либо версии. — Тут Леночка выдержала паузу. — Но я в чудеса не верю.
— Не хочу больше об этом!.. —заявила Маша решительно.
— Вот! — В Ползуновой явно пропадала незаурядная актриса. — Вот это другое дело! Все плохое прочь! Есть только вы и, — Ползунова кивнула на Машин живот, — и он... или она. — Леночка поднялась. — Кстати о плохом... Ай, ладно, — она махнула рукой, как бы желая показать Маше, что передумала рассказывать. — Ну ладно, пойду.
— Все-таки что-то случилось? — Маша конечно же не пропустила слова Ползуновой мимо ушей.
— Нет-нет, — Ползунова показала в улыбке зубы. — Это я так.
— С Юлей?
— У вас прекрасная дочка. Кстати, Машенька! А кого вы хотите сейчас? Мальчика или девочку? — Ползунова словно издевалась.
— Значит, с Сережей? — Последнего вопроса Ползуновой Маша будто и не расслышала.
— С Сережей? С вашим бывшим... — Вот теперь Ползунова была готова нанести сокрушительный удар. — Ну что вы! У него все прекрасно, Регина говорит, что он даже собрался жениться.
— Жениться?.. — У Маши упало сердце.
— Ну да! — Ползунова конечно же делала вид, что не замечает, как больно ранят Машу ее слова. — И знаете на ком?! В жизни не догадаетесь! У них роман с Семендяевой! Он уже неделю живет у нее. Нет. У Сережи вашего все в порядке. Меня другое смущает. Не хотела говорить... Ну уж ладно... Регине кажется, что Игорь Андреевич не слишком то верит, что это его ребенок. Ползунова заговорила с притворной озабоченностью. — Что делать, если он не захочет признать маленького? — Тут Ползунова остановилась, убедившись, что «дело сделано».
Маша сидела молча, с изменившимся лицом и закрытыми глазами...
Квартира Семендяевой была крохотной, однокомнатной, но очень уютной и чистенькой. Белые обои по последней моде, ковер, аккуратные занавесочки на окнах...
Подойдя к зеркалу в коридоре, Сергей застегнул верхнюю пуговицу рубашки и затянул галстук.
— Ты куда-то собрался? — спросила Лена озабоченно. Сергей растерялся. Как будто его поймали за каким-то неблаговидным занятием.
— А... Нет... Я позвонить... Юле. Ты же сама говоришь, что лучше ко мне домой звонить из автомата. Вдруг прослушивают.
— Тебе у меня плохо? — Лена, конечно, в его версию не поверила.
— Ну что ты... Нет, правда. — Сергей по-прежнему был не особо убедителен.
Он подошел к Семендяевой, обнял ее за плечи.
— Мне казалось... Что у нас получается... — проговорила Лена как-то виновато и прижалась к Сергею сама.
— Конечно... — Сергей погладил Лену по волосам.
— Что — конечно? Что — конечно?! — взорвалась вдруг Лена. — Ты же не звонить идешь! Я же вижу!
Сергей устало и обреченно опустился на стул.
Семендяева смотрела на него растерянно, едва не плача. Присев рядом на корточки, снизу вверх стала заглядывать Сергею в глаза. — Сереженька!.. Останься! Я очень тебя прошу!
Сергей медленно покачал головой.
— Ну почему?! Ведь тебе было хорошо со мной! Я знаю! Я чувствую! — На глазах у Лены появились слезы. — Ну почему?! Что я не так сделала?
— Ты тут ни при чем... — вздохнул Сергей.
— А кто?
— Я... Я не могу быть всю жизнь в бегах! Понимаешь?! Не могу! — Сергей вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой. — В конце концов, я должен пойти в прокуратуру и во всем с ними разобраться! У меня есть дочь, которая ждет отца из командировки... Родители... У меня есть сын, которого я, кстати, не видел ни разу с тех пор, как ушла Маша. Наконец, у меня есть работа, которую я люблю. — Говоря все это, Сергей старался на Лену не смотреть.
Семендяева поднялась с корточек. Бросила обиженно и зло:
— Работа...
— Да, представь себе, работа. Интересная работа...
— На которую тебя устроили по милости Шведова.
