— Позвольте узнать почему?
— Я не могу работать с человеком, которому не доверяю.
— А вы мне доверьтесь. Вот увидите, вам только лучше станет. Хозяйственные проблемы просто исчезнут.
— Нет-нет. Да и Регина с вами работать не сможет.
— Регина уже со мной работает. А вот вы на улице работать сможете? Без этого здания?
И снова Игорь Андреевич греховно пожалел, что женщин бить не принято...
Друг детства Ползуновой был высок, грузноват и длинноволос. Носил бороду. Фамилия у него была довольно странная — Вакаров. А вот звали Вакарова символично — Александр Сергеевич. Согласитесь, что с таким именем отчеством не остается ничего другого, как стать поэтом. Что Вакаров и сделал. Выпустил несколько сборников. Даже был принят в Союз писателей. Потом началась «перестройка», одним из «достижений» которой стал тот факт, что Россия перестала быть единственной в мире страной, где поэты могли жить на гонорары. Иными словами — на те деньги, которые они получали за свои стихи.
Как и многие творческие люди, Вакаров «перестройку» искренне поддержал. И даже сейчас, когда дела его шли как никогда плохо и холодильник порой пустовал целыми неделями — приходилось подкармливаться у многочисленных друзей и знакомых, — стойкий Александр Сергеевич не позволял себе опускаться до пошлой фразы «за что боролись, на то и напоролись...».
Скрепя сердце он решил принять эту не очень уютную новую реальность такой, какая она есть. Именно это непростое решение и привело его в дом моделей Игоря Шведова.
Пока Ползунова пикировалась с модельером, Регина и Вакаров вполне мило беседовали.
— Так что, Регина Васильевна, на поэзию теперь не проживешь, — вздыхал поэт.
— Ужасно, Александр Сергеевич, просто ужасно, — сочувствовала Регина. — Я, конечно, понимала, но чтобы так...
— Да... Правда, полгода назад позвали в одно СП. Они по справочнику Союза писателей выбирали поэтов со звучными фамилиями. Но это я потом узнал. А тогда позвонили, говорят: мы поражены вашим творчеством, силой таланта и т. д. Приезжайте к нам, нам нужен человек возглавить отдел культурной благотворительности.
— А что это такое?
— А это когда приезжают на «мерседесе» к нищей вдове, приносят ей несколько банок консервов, пакет крупы и кофе. А заодно спрашивают, не хочет ли она квартиру свою в престижном писательском доме продать. И ведь на что рассчитывали, сволочи! На то, что я их наводить буду! Да еще с теми, с кем знаком, сам сведу. Я же в свое время в любимчиках ходил. Самым молодым членом союза оказался. Меня тоща многие в гости звали, с дочками знакомили. Да и просто так...
— Что вы говорите!
— Да, это было в начале восьмидесятых. Я тоща написал поэму, несколько подборок удачно попали в «Юность», «Литературку», меня заметили...
— И все было хорошо?
— Даже слишком. Казалось, что будущее открыто и доверчиво, как провинциальная девушка в дотелевизорную эпоху. — Поэт не отказывал себе в удовольствии говорить красиво.
— А вы поэт! — улыбнулась Регина.
— Но что мы все обо мне, — махнул рукой Вакаров. — Расскажите о себе. Вы давно здесь работаете?
— Всю жизнь.
— Не надоело?
— Ну что вы! Он же гений! С ним работать, — это... Ощущение причастности к искусству, к большому, нужному всем делу...
— Для вас так много значит эта работа?
— Эта работа? Как вам сказать... Для меня это... Только не смейтесь, пожалуйста, но для меня это жизнь, — сказала Регина серьезно. — Я не представляю, как можно жить без этого дома, без бесконечных романов моих девчонок, без вечно чем-то недовольного шефа, без показов, недоразумений, переездов из города в город на гастролях... Я уже не смогу заниматься ничем другим. Да и тонус эта работа дает знаете какой?! Ведь как говорит шеф, я — лицо дома! Клиент начинает визит с меня. И только потом мозг шефа и ноги девочек. Я должна выглядеть, даже если выть хочется и голова болит. У меня соседка прихорашивается в отпуск. А я в отпуске хожу в халате, не крашусь, не причесываюсь, лежу на диване и смотрю телевизор.
— Давайте проводить отпуск вместе, — от души засмеялся Вакаров.
— Что? — Регина не поняла шутки.
— Я говорю, давайте проводить отпуск вместе. Я, если исключить телевизор, так живу всегда. И больше всего ненавижу будильник. Если знаю, что завтра рано вставать, готов с вечера не ложиться, все равно не высплюсь. Ненавижу ежедневно стелить постель, терпеть не могу бриться и с большим трудом завязываю галстук, хотя вот, видимо, теперь придется привыкать.
— Нет. Вы мне не подходите. Я не переношу плохо бритых и дурнопахнущих мужчин, — не приняла предложение Регина.
Регина и поэт дружно засмеялись.
— А что, Леночка надолго к нам? — Регина осторожно кивнула на кабинет Шведова.
— Не знаю. Она обещала мне позже все объяснить, сказала только, что это насчет работы, — ответил Вакаров честно.
Ползунова тем временем продолжала расстреливать Шведова из «крупнокалиберных орудий». Информацией Леночка и в самом деле была просто напичкана.
— ...Вот так обстоят ваши дела на самом деле. И не пытайтесь самого себя обмануть. Ваш вишневый сад, как вы изволили выразиться, будет разделен на участки и продан. Хотите вы этого или нет. И если не я, придет другой. Еще жестче. И не будет у него остатков нежности к некогда любимому человеку.
— Лена, но я не понимаю. Зачем вам все это?
— Ах, Игорь Андреевич, Игорь Андреевич... Мне пора заводить собственное дело. Медицина — это хорошо, но не совсем то, что мне нужно. Я буду делать все, чтобы наш дом моделей Игоря Шведова стал лучшим, а точнее, главным в стране. Я надеюсь сделать его, наш дом, одним из самых заметных в Европе. Мне нравится работать с красивыми вещами и талантливыми людьми.
— А кто же будет заниматься коммерцией, бытом и прочей грязью? Вы же только что уверяли меня, что именно этим заниматься и собираетесь?..
— Ну это уже мелочи, технология. Главное, что вы согласны. А эти пустяки... У меня будет заместитель. Регина передаст ему все хозяйственные дела и останется только вашим личным секретарем и помощником. Пока...
— Что значит — пока?!
— Пока вы сами не придете к выводу, что она вам не нужна. И не позволите мне... подобрать ей замену.
— И кто же будет этим вашим заместителем? — осведомился Шведов мрачно.
— Все по вашей схеме, Игорь Андреевич, — улыбнулась Леночка. — Безнадежно влюбленный в меня поэт Вакаров. Он ждет сейчас в приемной. Позвать?
Шведов не выразил желания.
Регина и Вакаров весело смеялись.
— Да, с вами не соскучишься. Зря говорят, что поэты — скучный народ.
— Регина, вы мне льстите!
Из кабинета Шведова вышла Ползунова.
— Пойдем, Саша, — бросила она на ходу. Не дожидаясь Вакарова, Ползунова ушла.
— Я позвоню... — быстро улыбнулся Регине Александр Сергеевич и побежал за бывшей одноклассницей.
В дверях кабинета появился Шведов. Скептически посмотрел вслед Вакарову.
— Ну и как он тебе?
— Ничего. Симпатичный. Веселил тут меня, — ответила Регина.
