поглядывала на Регину.
«Душехранительница» отчитывала кого-то по телефону. — Нет, пожалуйста, завтра, — строго объявила Регина. — Ровно в девятнадцать часов ноль-ноль минут, как и договаривались. Если вы, конечно, не хотите платить неустойку... Жду завтра вашего звонка.
Положив трубку, Регина обернулась к Лене.
— Кошмар какой-то. Никто работать не хочет. Замуж, что ль, выйти?.. Кстати, Семендяева, как там твой Урмас? В загс не зовет?
— Да не Урмас он, а Имас. И-мас! — по слогам повторила Лена. — Имя такое. В средней полосе встречается редко. Сколько раз можно вам говорить?
Регина саркастически посмотрела на Семендяеву.
— Да какая разница! Имас, Урмас, Вискас. Ты мне главное скажи: зовет замуж или не зовет?
— Да ну их! Все они какие-то как консервы фирменные. С виду вроде ничего, а на вкус химические какие-то: ни рыба ни мясо... Менталитет у нас с ним, Регина Васильевна, разный, вот что я вам скажу.
— Чего у вас с ним разное?
— Менталитет. Ну, воспитание, подход к жизни, что ли... Ну, не могу я с этими ближними зарубежцами... Вот помните, мастер к нам приходил?
Регина недоуменно нахмурилась.
— Какой мастер?
— Ну, свет делать...
— Свет?
— Свет! Свет!
— А-а-а... Это, немецкое оборудование?.. — сообразила наконец Регина. — Ты о Сергее, что ли?
— Не помню, может быть, и Сергей... — грустно вздохнула Семендяева. — Вот он да — настоящий мужик. Простоват правда, немножко...
— Ой, не скажи, Семендяева, не скажи. Знаешь, где он теперь работает?
-Где?
— В СП российско-филиппинском. И не каким-нибудь там шофером, а консультантом.
— Правда, что ли? Вы откуда знаете?
— Сама устраивала, — гордо ответила Регина.
— А шеф в курсе? — изумилась Лена.
В дверь позвонили настойчиво и нетерпеливо.
— Сейчас! Да сейчас же! — недовольно крикнула Маша и пошла открывать.
Звонила Катя.
— Привет, — бросила она, входя.
— Привет, — разочарованно ответила Маша, увидев, что Катя одна. — А что Юлька...
— Внизу она. Подружку встретила. Катя разделась.
— Тапки дашь?
— Так проходи.
— О'кей! — Катя направилась в кухню. — Да ты не волнуйся. Она сейчас поднимется!
— Спасибо тебе. Без тебя бы она ни за что не пришла, — благодарно проговорила Маша. — Я все время пытаюсь с ней поговорить, а она от меня бегает. Не понимаю, какая муха ее укусила?.. Бред какой- то!
— Да ладно! Во всяком случае, это не та муха, из которой нужно делать слона, — философски заметила Катя. — Расслабься и не морочь ни ей, ни себе голову.
— Но у нее же дом есть!
— Ей, между прочим, уже не пять лет и ночует она не по подъездам!
— Нет, я, конечно, понимаю, что тебе нужна ее помощь, но... — Маша подозрительно посмотрела на Катю. — А тебе действительно так она нужна?
— Ну опять ты за свое... — Катя нахмурилась. — Ты же знаешь. В садике карантин. Аленку дома одну мне оставлять не с кем. Вон сейчас, чтоб с Юлей к тебе приехать, пришлось ребенка к папе с мамой завозить.
Маша понимающе кивнула.
— Не паникуй!
— Карантин карантином, но почему с матерью нужно разговаривать так, как будто бы она... — снова запричитала Ма-
— Так это и была — «шефская помощь», — хитро усмехнулась Регина.
ша. — Ну чем я ей не угодила? Что я не так делала?! Может, она хоть тебе сказала, а, Кать?
— С какой это радости? Ты же знаешь, я в душу лезть не люблю. Захочет человек — сам расскажет, ну а нет — значит, не нужно ему.
— Если бы ты знала, как это сейчас некстати. — Маша обреченно вздохнула.
— Именно сейчас?
— Угу...
— Подожди, а что, собственно, случилось? — озабоченно спросила Катя.
Юля действительно встретила на улице подругу. Не то чтобы очень близкую, но... домой, к матери, идти все равно не хотелось.
Строго говоря, Инга Бабич дружила с Настей Костиковой. С Юлей они встречались редко, а уж перезваниваться так и вообще не перезванивались. Но сейчас Инге, судя по всему, заняться было нечем и поэтому она с удовольствием готова была «травить байки».
— Чего это ты пропала совсем? — полюбопытствовала Инга. — Костикова уже волнуется!
— Да... — Юля неопределенно махнула рукой.
— Слушай, а я тут такую кассету нарыла! Мадлен! Не попадалась?!
Юля критически посмотрела на Ингу.
— Ты ни фига не понимаешь! — Инга принялась рыться в сумке. — Сейчас тебе дам!
— Ага, сейчас я все брошу и музыку буду слушать!
Маша тем временем продолжала свой нелегкий разговор.
— Кажется, теперь я понимаю, зачем ты меня позвала... — Катя встала, прошлась по комнате, снова села. — Решила всетаки уйти к нему?
Маша кивнула.
— Ты же знаешь, я дала слово...
— Слово кому? Народу? — издевательски переспросила Катя. — Ну?! Что же ты молчишь?!
— Перестань, пожалуйста! — воскликнула Маша. — Я же тебе сказала, я дала слово Игорю: как только Сережку выпустят, я уйду к нему.
Катя ухмыльнулась.
— А тебе, конечно, ужасно не хочется!
— Твоя ирония здесь неуместна! Ты что сюда, издеваться надо мной пришла?!
— А по-моему, это ты надо мной издеваешься! — сухо проговорила Катя. — Я ведь не товарищеский суд, никаких претензий тебе предъявлять не собираюсь. Ну зачем ты мне-то голову морочишь?! Скажи ты по-человечески: Кать, ухожу к нему, потому что люблю. Ясно и понятно. Так нет же, нужно обязательно изобразить из себя жертву!
— Я ничего из себя не изображаю. И ты это прекрасно знаешь! — решительно произнесла Маша. — Да, я люблю Игоря... Но и Сережу я тоже люблю... И... И вообще, ты раньше как-то по-другому смотрела на наши с Игорем отношения?!
— Ладно, — отмахнулась от обвинений Катя. — Ты лучше скажи, как ты это себе практически представляешь?
— Что?
— Ну, ваш со-юз, — нарочито, по слогам проговорила Катя. — Co-юз нерушимый!
— Перестань, — возмутилась Маша.
— Ну хорошо, хорошо...
— Как, практически?.. — успокоилась Маша. —Я с детьми буду там, Сережа — здесь...
