несколько нелюбезны, когда отказались дать мне формулу для главы: «Вещь и куб равны числу», которую Вы открыли, хотя я и очень Вас об этом просил».
Никколо:
«Я говорю Вам: я отказал Вам не из-за одной только этой главы и сделанного в ней открытия, но еще из-за тех вещей, которые можно открыть, зная ее, так как это ключ, отмыкающий путь для исследования бесчисленного количества других разделов. Я бы уже давно нашел общее правило для многих других проблем, если бы не был в настоящее время занят переводом Евклида на народный [итальянский] язык. Но когда эта работа, которую я уже начал, будет закончена, я собираюсь издать труд для практического применения вместе с алгеброй. Я хочу доказать формулу и показать, каким образом с ее помощью можно исследовать бесконечное количество других вопросов... Если же я выдам ее какому-нибудь теоретику (каким является Ваша светлость), то он легко сможет с помощью этого объяснения найти другие главы. и опубликовать плоды моего открытия под своим собственным именем. Этим будут разбиты все мои планы. Вот та основная причина, по которой я оказался столь нелюбезным.»
Мессер Джироламо:
«А я написал Вам, что я сохраню его в секрете, если Вы не согласны, чтобы я напечатал это открытие вместо Вас».
Никколо:
«Довольно. я не хочу Вам верить».
Мессер Джироламо:
«Я клянусь Вам святым евангелием Господа Бога и не только даю Вам слово честного человека никогда не публиковать Вашего открытия, если Вы мне его доверите, но обещаю, и да будет моя совесть истинного христианина Вам порукой, зашифровать его так, что после моей смерти никто не сможет прочитать написанное. Если я, по Вашему мнению, заслуживаю доверия, то сделайте это, если нет, то оставим этот разговор».
Никколо:
«Если бы я не поверил Вашей клятве, то, конечно, заслужил бы того, чтобы меня самого сочли неверующим. Но так как я решил ехать в Веджевену и встретить там его светлость маркиза (ибо я живу здесь уже третий день, и мне неприятно так долго ждать), то я обещаю Вам, что после моего возвращения оттуда все Вам расскажу».
Мессер Джироламо:
«Так как Вы решили во что бы то ни стало немедленно ехать в Веджевену, то я дам Вам письмо к его светлости, дабы он знал, кто Вы такой. Но прежде чем Вы уедете, я хочу, чтобы Вы исполнили свое обещание и показали мне формулу».
Никколо:
«Я согласен, но Вы должны знать, что для того, чтобы иметь возможность вспомнить ее при всяком неожиданном случае, я переложил это правило в стихи. Я опасался, что без этой предосторожности она часто будет исчезать из моей памяти. Я собственноручно перепишу Вам эти стихи, чтобы Вы были уверены, что я даю правильную и хорошую формулу».
Итак, по словам знаменитого историка математики Морица Кантора, Тарталья «дал себя уговорить». Он сообщил Кардано «стихотворный алгоритм» решения
«Куб рядом с вещью» – это x3 +
Что заставило Тарталью изменить свое первоначальное решение? Почему после беседы с Миланцем он немедленно уехал из города, так и не встретившись с маркизом дель Васто? Ответы на эти вопросы, увы, отсутствуют.
Собеседники так закончили разговор.
Никколо:
«Итак, Ваша светлость, помните о данном Вами обещании, ибо если Вы его нарушите, передав мою формулу кому-либо другому или же напечатав в этом или какомлибо другом труде, и даже если это будет сделано под моим именем и Вы объявите меня автором этого открытия, то я клятвенно заверю Вас, что немедленно напечатаю другую работу, которая не доставит Вам никакого удовольствия».
Мессер Джироламо:
«Не сомневайтесь в том, что я сдержу свое слово. Идите и будьте совершенно спокойны. Возьмите это письмо и передайте от моего имени синьору маркизу».
Никколо:
«Честное слово, я не хочу играть роль придворного в Веджевене. Наоборот, я вернусь в Венецию, и пусть будет, что будет».
Действие 2
Обман
1539 год, 9 апреля, Милан
Едва дождавшись отъезда Тартальи, Кардано бросился проверять на конкретных примерах «великое правило» и. запутался. Он снова вынужден был обратиться за помощью к «дорогому мессеру Никколо»:
«Что касается моей работы, то я думаю закончить ее на следующей неделе, так как мне осталось написать только три листа. Я премного благодарен Вам за переданное Вами правило, касающееся случая, когда вещь и куб равны числу, и Вы увидите, что я не буду неблагодарным. И, однако, я должен сознаться в своем недостатке: я не столь искусен, чтобы понять его, и поэтому прошу Вас ради любви, которую Вы питаете ко мне, и ради дружбы между нами, которая, я верю, сохранится до тех пор, пока мы будем жить, послать мне решение вопроса: один куб, три вещи равны десяти;[42] я надеюсь, что Вы пошлете его с той же доброжелательностью, с которой я буду рад его получить. На том кончаю. Христос да хранит Вас от беды».
1539 год, 23 апреля, Венеция
В ответном письме Тарталья довольно сухо объяснял «достопочтенному мессеру Джироламо», что не следует кого-то винить за совет вернуться в Венецию. Просто он, Никколо, обещал своим друзьям провести с ними пасхальные праздники.
«Касательно Вашей работы, я очень хотел бы, чтобы она появилась пораньше, и жажду взглянуть на нее, так как если я не увижу ее, то буду подозревать, что Вы нарушили данное слово.»
Он привел решение присланного примера и завершил письмо словами: «Помните о Вашем обещании».
1539 год, 12 мая, Милан
