Брешии, наш друг, будучи вызван на состязание учеником дель Ферро по имени Антонио Мария Фиоре, решил, дабы не быть побежденным, ту же самую проблему и после долгих просьб передал ее мне. Я был введен в заблуждение словами Луки Пачоли, который говорил, что нет общего решения такого рода уравнений, и, так как я обладал уже многими, мною самим сделанными открытиями, я не отчаивался найти то, чего я не смел искать. Однако когда я получил эту главу и добрался до ее решения, то увидел, что с ее помощью можно многое еще сделать, и уже с повышенной уверенностью в своих силах я, при исследовании, открыл дальнейшее, частью сам, частью с Лодовико Феррари, моим бывшим учеником».
1546 год, Венеция
Тарталья издает книгу «Разные вопросы и изобретения»», посвященную английскому королю Генриху VIII и адресованную тем,
Увесистый том содержит решение задач, которые клиенты в течение многих лет ставили перед автором. Его первые восемь «книг» посвящены вопросам артиллерии, механики, топографии, а девятая касается «вопросов арифметики, геометрии, умозрительного применения алгебры или алмукабалы, или попросту Сути вещей или Великого Искусства, а главным образом – открытию Правил для случая, когда вещь и куб равны числу, и примыкающих к нему задач, признанных учеными «невозможными»». В ней, как уже говорилось, Тарталья рассказал историю взаимоотношений с миланским врачом с целью продемонстрировать всему миру низость Кардано.
Издание этих компрометирующих документов положило начало «великой контроверзы». История знает немало случаев научной полемики, сопровождающейся обменом ругательными письмами и памфлетами. Но, как правило, эта полемика велась тогда на латыни и поэтому редко выходила за пределы «республики ученых». Спор между Тартальей и Кардано велся на итальянском языке, и это придавало ему совершенно иной тон и масштаб. От открытой схватки с Тартальей Кардано отказался, подобно тому, как дворянин отказался бы от дуэли с простолюдином. Поэтому он предпочел остаться в тени, а на передний край выдвинул Феррари. Начался обмен «Вызовами»
Обложка книги Тартальи «Вопросы и различные изобретения»
Действие 3
Схватка
1547 год, 10 февраля, Милан
Феррари – Тарталье (первый Вызов):
«.Мне попала в руки одна из Ваших книг, озаглавленная «Разные вопросы и изобретения»; в ее последней части говорится о благородном синьоре Джироламо Кардано, миланском враче, который в настоящее время читает лекции по медицине в Павии. Вы имели низость сказать, что он невежествен в математике; Вы назвали его недалеким человеком, занимающим низкое положение, человеком с вульгарной речью и говорили другие подобные оскорбительные слова, слишком утомительные, чтобы повторять их.
Так как положение, занимаемое его светлостью, не позволяет ему отвечать Вам, я взял на себя обязанность сделать публично известным Ваш обман или даже (в чем я убежден) злое намерение; я поступаю так не только для того, чтобы отстоять правду, но и потому, что это дело касается меня лично, поскольку я – его создание. Я вызываю Вас на публичный диспут по Геометрии, Арифметике и зависимым от них дисциплинам, таким как Астрология, Музыка, Космография, Перспектива, Архитектура и другие. Состязание может состояться в любом месте, которое будет удобным для нас обоих, и перед достойными судьями. Я готов диспутировать не только по поводу того, что написали по этим предметам греческие, латинские и итальянские авторы, но также и по поводу Ваших собственных открытий, которые Вам самому так нравятся (если, конечно, и Вы согласитесь обсуждать мои изобретения).
Я уведомляю Вас, что буду ожидать Вашего ответа в течение тридцати дней после того, как этот вызов будет передан Вам. И если Вы не ответите, то я предоставлю всему миру судить о Ваших качествах. Я оставляю за собой право продолжать, если сочту необходимым.»
1547 год, 19 февраля, Венеция
Тарталья – Феррари (первый Ответ):
«Превосходный мессер Лодовико, 13 числа я получил один из Ваших вызовов, напечатанный 10 числа этого же месяца. Есть две причины, по которым я сообщил в своей книге сведения, касающиеся Джироламо Кардано. Во-первых, этим самым я выполнил свое обещание, данное его светлости под клятвой, так как я и вправду не знаю большего позора, чем клятвопреступление. А во-вторых, я хотел побудить его светлость (а не Вас) написать мне собственноручно и поэтому выразил все это в таких оскорбительных и резких словах. По-братски советую Вам обратиться к Вашим лекциям и оставить подобные предприятия превосходному синьору Джироламо. Передайте ему от моего имени, чтобы он либо написал мне лично, либо кто-нибудь записал его слова под диктовку и послал бы их мне, но от его, а не от Вашего имени. После того как это будет сделано, я дам ему подобающий ответ. По крайней мере, Вы должны удостоверить, что и он подписал этот вызов как Ваш соучастник в диспуте. В этом случае я буду удовлетворен и с открытым сердцем приму благородное предложение, сделанное Вами обоими, а именно – участвовать с Вами в диспуте. Однако я не соглашусь с условием, которое Вы далее ставите: Вы говорите о том, что согласны диспутировать не только по поводу тех авторов, которые писали на греческом, латыни или народном языке, но также относительно моего нового изобретения, упомянутого в моей книге... Это условие я отвергаю... Я искренне надеюсь, что, получив Ваш ответ, я смогу намылить шеи одновременно Вам обоим, да так хорошо, как это не сможет сделать ни один парикмахер в Италии».
1547 год, Милан
Феррари – Тарталье (второй Вызов):
«Прежде всего, позвольте мне напомнить Вам, что я был в доме Кардано, когда он предложил Вам гостеприимство, и присутствовал при Вашей беседе, которая мне очень понравилась.
Это было тогда, когда Кардано получил от Вас малую часть Вашего открытия относительно куба и вещи, равных числу; и это чахлое, почти умирающее растение он вернул к жизни, пересадив его в свою книгу, и объяснил ясно и научно, дав ему тем самым наиболее удобное, наиболее плодородное и подходящее место для роста. И он объявил Вас изобретателем, и написал, что именно Вы по его просьбе сообщили ему это изобретение.
Чего же Вы еще хотите? «Я не хочу, чтобы оно было разглашено», – говорите Вы. Но почему? «Да потому, чтобы никто другой не мог воспользоваться моим изобретением.» И таким отношением к делу, хотя оно и незначительно и почти бесполезно, Вы показали себя плохим христианином, злобным и почти достойным того, чтобы быть изгнанным из человеческого общества. Действительно, так как мы рождены не только для себя, но и для блага нашей родины и всего человечества, то если мы владеем чем-нибудь хорошим, почему же не поделиться им и с другими?».
Далее Феррари сообщил о том, что, путешествуя вместе с Кардано из Милана во Флоренцию, они в 1543 году остановились в Болонье и посетили делла Наве.
«И теперь, – писал Феррари, – я могу доказать: ясно как день, что это не Ваше изобретение, хотя даже мы были раньше в неведении относительно этого. Если Вы не разрешаете Кардано обучать нас Вашему открытию, то разрешите ему по крайней мере обучать открытиям других».
1547 год, 21 апреля, Венеция
Тарталья – Феррари (второй Ответ):
«Я должен сказать, что очень рад тому, что Вы – тот самый человек, который был в его доме, когда я демонстрировал свое открытие. Но я поражаюсь, как Вы и он (ибо я знаю, что Вы только вторите ему) осмелились так принижать мое изобретение, ибо ясно, что благодаря ему Вы стремитесь обессмертить себя. Он и сам признавал, что оно является душой его книги... Что же касается Вашего утверждения, что он опубликовал его под моим именем и упомянул обо мне как об изобретателе, то я отвечу Вам, что он поступил
