– Понятия не имею, – пожала плечами Амиель, – я никогда не бывала в этих краях.
– Идемте промышлять еду, – поднял голову Пилат, – я уже так давно ничего не ел, что забыл уже вкус нормальной пищи!
– О, Пилат, наконец-то я тебя узнаю, – усмехнулся сроут. – Значит, ты в порядке, ты не пострадал.
– Да, если не считать твоего стотонного падения на мой высоко интеллектуальный мозг в огоньковой долине!
– Я не вешу сто тонн, уверяю тебя.
– Да, прости, я ошибся, ты весишь все сто пятьдесят!
– Ребята, прекратите, – рассмеялись Ирвин с Амиель.
А наблюдавший эту картину Мудрый, просто не знал, какие ему еще придумать ругательства.
– Кажется, это не страна эта зачарованная, – бормотал он, – эти мерзавцы зачарованные!
Мудрый пристально рассматривал Амиель и непонятного розового зверька, не понимая, откуда они могли взяться.
– Ну, уж нет! – поддавшись чувствам, он хотел, было ударить кулаком по Зеркалу Мира, но вовремя одумался. Вместо этого он врезал по стене и взвыл от боли. Это озлобило Мудрого окончательно.
– Не допуш-ш-шу-у-у-у! – с шипением он выпустил из ноздрей воздух. – Горга ко мне! Позовите Горга!
Мудрый промучался в ожидании целую вечность, пока наконец явился вечно и всюду опаздывающий Горг – ловец единорогов.
– В чем дело? – заорал Мудрый, едва ловец переступил через порог. – Почему ты не пошел сам, а послал каких-то глупцов?!
– Я был уверен, что они и сами справятся… – пожал плечами Горг.
Горг – высокий, худой, как щепка, с бесцветными глазами, настороженно поглядывал из-под тщательно причесанных бровей. Горг с Мудрым испытывали взаимное отвращение друг к другу, но скрывали это.
– Значит так, – откашлялся Мудрый, глядя на брови Горга, – эта лошадь будет твоей, но только убей всех остальных, слышишь? Убей! Обставь это как несчастный случай, пусть винят в этом погодные условия, обстоятельства, дикарей, кого угодно, только не меня! Я не имею к этому никакого отношения, понял?
– Понял, понял, все будет сделано, теперь я сам, лично всем займусь.
– Замечательно, – буркнул Мудрый и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Ловец единорогов ушел, а Мудрый снова с ненавистью уставился в Зеркало Мира. Ирвин с друзьями, не торопясь, шли к деревеньке.
– Я от голода уже еле лапы переставляю, – безостановочно жаловался Пилат. – Сил моих больше нет никаких!
– Все хотят есть, но все молчат, – сказал сроут, – все терпят и никто не канючит.
– А мне, может, легче становится, когда я канючу!
В деревеньку вошли уже затемно. Вокруг царила тишина, не виднелось ни души.
– Как-то здесь очень уж тихо, – Фантус с подозрением осматривал округу. – Как будто нет никого.
– Не может быть, – Ирвин подошел к дому, стоявшему немного на отшибе и заглянул в окно. – Хозяева! Есть тут кто-нибудь?
– Кажется, здесь и вправду никого нет, – сказала Амиель. – Мне это не нравится.
– Давайте посмотрим в других домах.
Они заглядывали в окна, иногда в двери, но везде была одна и та же картина: жилые, аккуратно прибранные комнаты, чистые скатерти и занавески, расставленная по полкам посуда и ни единой живой души.
– Да-а-а-а, – задумчиво сказал сроут, после осмотра очередного дома. – Такое ощущение, что хозяева только-только куда-то вышли.
На столе стояли тарелки, лежал нарезанный хлеб, прикрытый матерчатой салфеткой, рядом стоял небольшой горшочек с маслом. При виде этого у Пилата потекли слюнки.
– Ты хочешь сказать, что мы прямо сейчас займемся грабежом и мародерством? – угадал Фантус ход его мыслей.
Мы только немного перекусим и все, – возразил пес, влетая в дом.
Через секунду он уже рылся везде, где только можно, отыскивая вкусненькое. В большой, еще теплой печи, Пилат обнаружил чугунок с печеной картошкой и очень этому обрадовался. Друзья еще немного подождали хозяев и все-таки решили поесть.
– Штранно это вше, – шепелявил Пилат с набитой пастью, – куда они вше подевались?
– Может у них какое-то собрание? – предположила Амиель.
– А знаете, что неестественно в этой деревне? – сроут ловко очищал картофелину когтями.
– Что?
– Вы слышите, какая тишина?
– Ну и что?
– А то, если жители и ушли на какое-нибудь собрание, то всякие домашние животные должны были остаться дома, им-то на собрание не надо, а здесь никого нет, совсем никого.
– Фантус прав, – сказал Ирвин, – деревни без животных и птиц не бывает.
– Давайте-ка сложим остатки ужина в узелок и пойдем отсюда, – засобирался Пилат, дожевывая на ходу.
– Я очень устала, – сказала Амиель. – Если здесь никого нет, то почему бы нам немного не отдохнуть?
– Нет, нет, пойдемте дальше, – без особой уверенности в голосе произнес сроут. Он бросал взгляды на виднеющуюся в соседней комнате большую кровать с горкой белых подушек.
– По-моему, ничего страшного, если мы немного отдохнем, а когда хозяева вернутся, извинимся и все объясним, не выгонят же они нас на улицу среди ночи.
– Вот-вот, – поддержал Амиель Пилат, – если что, скажем, присматривали за имуществом, чтобы никто ничего не спер…
– Кому спирать, если здесь нет никого?
– Тем более, – зевнул пес, – давайте всхрапнем немного, после еды оно в самый раз будет.
Глаза у Амиель слипались, она едва удерживалась, чтобы не заснуть прямо за столом.
– И Поинтбуллу тоже нужен отдых, – пробормотала она.
– Ну ладно, – сдался Ирвин, – будем отдыхать.
В доме оказалось две кровати, а у окна стоял еще и маленький топчан – его занял сроут. Амиель без сил упала на кровать и мгновенно уснула, а Ирвин вышел и присел на крыльцо. Была тихая теплая ночь, но тишина, царившая вокруг, оглушала – не было слышно даже привычного стрекота сверчков в траве. Юноша смотрел на звезды и не знал, что в это время, на небольшом сером драконе, из Антары, летит Горг – ловец единорогов…
Ирвин долго просидел на крыльце, стараясь разгадать эту непонятную тишину. Теперь он уже и не сомневался, что в деревне действительно нет ни единой живой души.
– Ирвин…
Он и не слышал, как подошла Амиель.
– Ты почему не спишь?
– Не знаю. Проснулась, а тебя нет, мне почему-то не по себе стало, – девушка присела на крыльцо рядом, поеживаясь от ночной прохлады. – Кажется, здесь действительно никого нет, да?
– Похоже на то.
В темноте волосы Ирвина сверкали, переливались живым золотом, и Амиель невольно залюбовалась такой необыкновенной картиной.
– Тебе холодно? – спросил Ирвин.
– Так… немного…
Он обнял ее за плечи и Амиель, положив голову на плечо Ирвину, тихо вздохнула.
– Хорошо, что мы встретились, – шепнула она, – правда?
– Конечно, – он улыбнулся, задумчиво перебирая пальцами непослушную гриву ее черных волос.
– Ты… можешь… поцеловать… меня?
