– Эх, что-то мне не спиться! – загремел чем-то в сенях Пилат. – А где все? Куда все подева…
Увидев на крыльце парочку, он остолбенел, затем удивление переросло в ужас, а затем в негодование. На цыпочках он убрался с крыльца и помчался будить сроута.
– Фантус, проснись! – тормошил он крепко спящего сроута. – Проснись немедленно!
– А? Что? Кто напал? Куда бежать?
– Никуда бежать не надо! Случилось страшное!
– Что? Что случилось? – спросонок Фантус хлопал широко открытыми голубыми глазищами.
– Там… там… там Ирвин с Амиель целуются! – выпалил он ужасную новость.
– Ну и что?
– Как это что? – заголосил пес. – Ты что, ничего не понимаешь?
– Я все прекрасно понимаю, но чего ты в панику ударился?
– Нет, я положительно живу среди врагов! – пес принялся метаться из угла в угол. – Меня все ненавидят!
– Перестань молоть чушь и ложись спать, – сроут зевнул. – Это же очень хорошо, что ребята нашли друг друга.
– Нашли? – в голосе Пилата прозвучал неподдельный ужас. – Эта Амиель… она… она… Во-первых, его старше, во-вторых, чуть ли ни на полголовы выше, в-третьих… в-четвертых…
– В-пятых, в-шестых, – снова зевнул Фантус. – Какая разница – выше, ниже, старше, младше, главное, чтобы у них все было хорошо. Ляжешь ты спать, в конце концов, чудило неугомонное?
– Тебе легко говорить!
– Тише ты, они возвращаются.
Пилат рухнул на половик и притворился спящим, а сроут натянул одеяло на голову и засопел.
– Надеюсь, мы никого не разбудили… – послышался шепот Амиель.
– Вроде нет.
– Ты, наверное, презираешь меня теперь, да?
– Глупости, я даже не могу описать, что сейчас чувствую, – Ирвин снова поцеловал ее. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи… – голос Амиель прозвучал так счастливо, что Пилат не выдержал и заворочался.
– Давай скорее ложиться, – быстро сказал юноша, – не дай бог, Пилат проснется, до утра житья не даст.
Вскоре воцарилась тишина, но как не пытался Пилат, он так и не заснул. Пожалуй, первый раз в жизни.
Глава двадцатая: Ссора
Они проснулись на восходе солнца. Сроут ворочался и так и сяк, но лучи все равно били ему прямо в глаза, еще ему было жестко и что-то постоянно кололо во все бока… Недовольный, рассерженный Фантус открыл глаза и с изумлением обнаружил, что лежит не на топчане, а на земле. Он приподнял голову, думая, что все еще продолжает спать, и увидел, что рядом мирно посапывают остальные. Фантус встал и отряхнулся. Вокруг распахнулось чистое поле и не виднелось ни малейшего следа деревни.
– Вот это да… – пробормотал сроут.
– А? Что такое? – тут же проснулся лишь к утру задремавший пес.
– Смотри, деревня-то исчезла!
– Верно… – пес недоуменно посмотрел по сторонам. – Ирвин, просыпайся!
– А? – юноша приподнял голову. – Почему мы на улице?
– Потому что деревня пропала!
– Куда пропала? – щурилась Амиель, отбрасывая со лба волосы.
– Мы-то откуда знаем, – огрызнулся пес. – Давайте скорее уходить отсюда, надоели уже сюрпризы.
Ирвин поднялся на ноги и подозвал мирно пасшегося неподалеку Полла.
А в это время, ловец единорогов Горг, изо всех сил подгонял своего уставшего дракона:
– Давай скорее, ты, глупая кляча! Телепаешься еле-еле! – покрикивал он в серое лохматое ухо.
Стиснув зубы, дракон терпел такие оскорбления из последних сил. Он уже подумывал над тем, чтобы сбросить опостылевшего пассажира где-нибудь над болотом, но драконья порядочность и чувство долга брали свое.
Горг знал, куда лежит путь мальчишки и его компании, но надеялся их опередить и первым прибыть в Город Каменных Вождей. Единственное, что беспокоило Горга, так это его привычка везде и всюду опаздывать, он боялся, что это снова может все испортить.
День разгорался. Поинтбулл нес Ирвина, Амиель и сроута на восход солнца, Пилат почти смирился со своей незавидной участью и покорно трусил за единорогом. Вокруг простиралась сплошная выжженная степь без единого дерева и лоскутка тени, а сроут являлся единственным обладателем головного убора. Завязанная рваной ленточкой под подбородком шляпа хорошо держалась и не сваливалась от ветра, остальные же были близки к солнечному удару. К полудню Амиель не выдержала:
– Ирвин, надо бы немного отдохнуть, я не могу больше! Пилат, наверняка, тоже еле дышит.
Юноша остановил единорога и спрыгнул на землю. Вскоре приволокся пес и рухнул в тень Поинтбулла.
– У нас нет ни еды ни воды, – сообщил сроут, теребя рваную ленточку. – Хуже всего, что нет воды.
– А этой степи ни конца, ни края не видно, – Ирвин посмотрел по сторонам. Повсюду – одна и та же безжизненная картина.
– Мы все умрем! – воскликнул Пилат. – Теперь уже однозначно!
– Прекрати сейчас же, – возмутился Фантус. – Нельзя же быть таким неженкой! Подумаешь, полдня не поел и уже катастрофа! Так нельзя, нельзя, дружок.
Они легли на жухлую траву, стараясь уместиться в тени Полла. Над головою простиралось синее-синее небо без единого облачка, а где-то в травяных пучках верещали какие-то букахи…
– Ну, где же эта Шандола, чтоб ее, а? – вздохнул сроут после долгого молчания. – Представляете, исколесив полмира, вернуться несолоно хлебавши? Более гнусной ситуации представить не могу.
– А я и не хочу, – проворчал Пилат. – Я даже думать боюсь об этом!
– Это верно, – сроут вздохнул и перевернулся на другой бок. – Лучше не думать.
– Как мне хочется обратно, в Антару, – мечтательно продолжил пес. – Какая нас там замечательная девушка ждет…
– Какая девушка? – приподняла голову Амиель. – Что еще за девушка?
– Как? Разве Ирвин тебе ничего о ней не рассказывал? – пес изобразил огромное изумление. – У него же там невеста, Тайрис зовут.
– Ах, невеста! – Амиель вскочила на ноги. Ее лицо вспыхнуло, в глазах заметались синие молнии. – Значит невеста? Замечательно!
В мгновение ока она вскочила на спину Поинтбуллу и поскакала прочь.
– Амиель! – крикнул Ирвин. – Стой, подожди!
Но единорог быстро уносил ее прочь.
– Что ты наделал, глупый пес! – казалось, еще немного и сроут бросится на Пилата с кулаками. – Как ты мог? Как же ты мог?!
– Пилат, зачем? – Ирвин печально посмотрел на свою собаку.
– Ну, я же пошутил, – принялся оправдываться пес. – Я же не знал, что все так получится. Сейчас она немного остынет и вернется обратно, вот увидите, вернется.
– Если она и вернется, – перевел дух Фантус, – то ты сразу же извинишься и скажешь, что все наврал из-за своей глупой ревности, понял? Нет, я спрашиваю – понял?!
– Понял, – буркнул пес, отворачиваясь в сторону.
Ирвин тяжело вздохнул и сел на землю. От того, что хозяин не кричал и не ругался, Пилат почувствовал себя еще сквернее…
Солнце палило нещадно. Через полчаса напряженного молчания, Фантус вздохнул:
– Она не вернется.
– Почему? – Ирвин поднял голову.
