На мост, ведущий к воротам замка, мы въезжаем, когда на востоке уже начинает светлеть край неба. Дождь прекратился, но заметно похолодало. От нас и от животных идет парок, под копытцами похрустывают тонкие льдинки.
Примерно час назад поступило очередное сообщении о положении в Лакуте. И положение это настолько паршивое, что я никак не могу решить, нужно ли мне рассказывать об этом горцам. И вообще, какой вариант развития событий выбрать.
С одной стороны, в этом мире не стоит показывать себя борцом за справедливость, почему-то такие действия категорически не приветствуются пресловутым сводом законов. Да и мои наблюдения показывают, что именно эта категория местных жителей чаще всего оказывается на скале. Причем не всегда по своей воле. С другой, я уже потратил столько времени на вербовку Граса, что просто не могу сейчас отступать. И к тому же мы всегда в ответе...
А, была, не была! Облегченно вздыхаю, приняв, надеюсь, верное решение. Как там говорил Симон, до бога далеко? Ну а отсюда, похоже, еще дальше. В конце концов, всегда должен быть третий путь. Не доехав до ворот с десяток метров, тихонько командую остановку.
— Ну что там еще, нана? — Страдальчески стонет Ориз, когда я, вручив ему повод яка, даю знак горцам сделать то же самое, — Мы ведь уже приехали!
Прицыкнув на него, отвожу недоуменно переглядывающихся горцев в сторону.
— Я тут погадала, — Осторожно завожу разговор, внимательно следя за реакцией парней, — и теперь знаю, что происходит в замке.
— Ну и что? — недоверчиво вскидывается Грас.
— Я не могу сказать, пока вы не ответите мне на несколько вопросов. Честно ответите. — Прямо глядя ему в глаза, объявляю я.
— А может нам просто войти в замок и посмотреть самим?! — прищуривается он.
— Просто войти в замок не получится, — скорбно поджав губы, поясняю ему, — сегодня вас не собираются туда пускать.
— Как это? — недоумевает Алик, — в мой собственный замок?
— Во-первых, здесь уже известно, что ты раб, а рабы, сам знаешь, теряют право владения.
— Но моя жена...
— Во-вторых, твоя жена лежит в горячке, и ничего сделать не может. — Обрезаю ему последнюю надежду. — А в третьих, замок захватил ее родственник, за долги, и собирается сегодня продать. Ты забыл, что днем исполняется декада с того дня, как ты объявил себя рабом?
— Но что ж мы тогда можем сделать?! — упавшим голосом мямлит мгновенно осознавший безвыходность ситуации горец.
Ведь на материке, где нет полиции и судей строжайше запрещено выяснять отношения с применением силы. И нарушение этого закона ведет прямиком на скалу.
— Ответить на мои вопросы, — предлагаю я, — и побыстрее!
— Ну, хорошо, — безнадежно вздыхая, сдается Алик, — мы ответим на твои вопросы.
— Ты доверяешь Грасу? — для начала мне нужно показать парням, что я в курсе их отношений.
— Да. — Не колеблется Алик.
— Почему?
— Ну, потому что... — Алик беспомощно оглядывается на Граса, застывшего с окаменевшим лицом, и, не дождавшись помощи, выдыхает, — потому, что он мой брат!
Это давно для меня не новость, мику еще в замке Тарскала определили генетическое сходство горцев. Однако я знаю также кое-что еще.
— Несмотря на то, что он любит твою жену? — напрямик спрашиваю Алексарио.
— Да откуда ты это взяла, Марта! — отчаянно краснея, рычит Грас.
— Несмотря на это, — тихо подтверждает Алик.
— Давно ты знаешь? — Несчастно охает Грас.
— Давно. Мне Зарима сказала, но Грас ведь не виноват? Он ничего не сделал плохого. И он никогда бы не предал меня, — спокойно поясняет Алик. — А зачем это тебе, Марта?
— Это не мне, это вам нужно сейчас разобраться, готовы ли вы так же доверять мне, как и друг другу. Иначе я не смогу ничего сделать. — Признаюсь я.
— Тогда ответь ты, а зачем тебе нужно нам помогать?! — Испытующе смотрит на меня Грас.
— Потому что мне противно, когда подлецы хитростью и обманом отправляют на скалу честных людей, — говорю я правду, — и еще я считаю, хорошие люди должны помогать друг другу.
— Мы верим тебе, — твердо заявляет Алик, — говори, что нужно делать?
— Для начала открыть ворота, — с облегчением вздыхаю я, — Грас, принеси мешок с одеждой.
Подняв на вытянутых руках мешок, прижимаюсь к воротам и велю Алику залезать на него.
— Я попробую, — с сомнением бормочет он, только тебе тяжело будет.
— Не думай об этом, залазь! — шиплю на него, — Грас, подсади его и потом попробуй по нам перебраться через ворота! Как перелезешь, сразу открывай, никуда не отходя!
Наше счастье, что деревянные ворота обиты железом только до половины. Встав на мешок, Алик достает до деревянной рейки и замирает, намертво вцепившись в нее крепкими пальцами. Не медля ни секунды, Грас ловко, как лесовик, взбирается по мне на плечи брата.
— Достал до верха, — шепчет он, и в ту же секунду давление на мои руки становится меньше.
Алик, моментально скатившись вниз, начинает сконфуженно оттирать грязь с моих плеч.
— Потом, — останавливаю его под легкий скрип отворяющихся ворот, — Сейчас быстренько заводим животных и идем в левую башню.
— А туда то, зачем? — оторопело вытаращившись на меня, тормозит горец.
— Там сейчас твоя жена, — помогая Грасу запереть ворота, объясняю я, — сначала нужно помочь ей. Только никому ничего не рассказывай, понял?
— Понял, — озадаченно кивает певец, еле поспевая за мной.
Пока Грас с Оризом загоняют в сарайчик яков, мы врываемся в нижнее помещение каменной башни. Здесь полутемно и холодно. Под уносящейся вверх винтовой лестницей на грубых нарах жалкой кучкой спят несколько женщин и детей. Немного поодаль стоит простая кровать, на которой под грудой тряпья стонет в беспамятстве бледная, рыжеволосая горянка. Рядом с ней сидит крупная старуха, держа на руках замотанного в старенькое одеяльце ребенка.
— Кто вы такие?! — испуганно охает она, крепче прижимая к себе сверток.
— Сарма, это я! — Бросается к ней Алик, — Почему вы здесь? Где Зарима?!
— Вот она, бедняжка! — принимается рыдать Сарма, — Джарис выгнал нас из дома, и даже дров не дает! А ты то, откуда взялся? Тебя ведь в рабство продали?!
Слегка потеснив Алика, рухнувшего на колени возле кровати, беру Зариму за руку и бормочу команды мику.
— Что теперь делать? — скрипит зубами подоспевший Грас, не сводя глаз с Алика, поливающего слезами безжизненную руку жены.
— Пойдешь с нами, — прижимая к руке роженицы амулет, — поясняю я, — а пока объясни Оризу, как запереть дверь изнутри, и пусть, кроме нас, никого не впускает!
— Пора, — беру за плечо Алика, прослушав сообщение мику о предпринятых мерах.
— Не удивляйтесь ничему, что бы я ни сказала, — наставляю горцев по пути к дому. — Возможно, мне придется солгать, но вы должны подтверждать все. Иначе нам не удастся избавиться от этого подлеца!
Двери дома, как ни странно, оказались не заперты изнутри. Да и кого было опасаться захватчику, ведь Алик с Грасом, по его расчетам, должны находиться сейчас где-то далеко.
Стараясь ступать бесшумно, поднимаюсь по широкой лестнице на второй этаж и осторожно приоткрываю дверь. В большой парадной комнате, освещенной приглушенным светом масляной лампы, тепло и тихо. Полудремлет в кресле у угасающего очага вечносерый жрец, на диванах, расставленных вдоль стен, храпят трое горцев. Судя по количеству пустых кувшинов на столе и запаху медовухи, отмечать продажу чужого замка Джарис начал загодя.
