— Грас и Алексарио! — вздохнув, объявляю официальным тоном, — Вы и ваши семьи, и семьи ваших детей, можете жить здесь, сколько захотите! И вообще, делайте что хотите. Правило только одно. Гости, чтобы войти в замок, должны купить пригласительный билет. Продавать билеты будет Ориз. И стоить они должны по-разному. Для хороших, или бедных людей — подешевле, может, просто вязанку дров. Или кувшин молока. Кто что может. А для таких, которые только что выбрались отсюда — дорого! Очень дорого! Ориз, ты понял?
— Да, — сияет заблестевшими глазами хваткий пустынник, — А что делать с деньгами?
— Покупать все необходимое для хозяйства, остальные отдавать Грасу, или Зариме. Я назначаю тебя дворецким! Согласен?
— Ну да! — Довольно жмурится пустынник.
— А вы? — испытующе гляжу на горцев.
— Да, — Как будто впервые увидел, изучающе разглядывает меня Грас, — Конечно!
— Я тоже, — смущенно кивает Алик, — я согласен! А в какой комнате ты будешь жить?
— Вот тут посплю немного и пойду, — хлопаю рукой по дивану, — Только вначале хочу умыться и позавтракать. Грас, ты не покажешь, где тут у вас умываются?
— Куда пойдешь? — не слыша моего вопроса, сосредоточенно глядит Грас.
— По своим делам! Я же тебе столько раз говорила, что спешу! Ну, так, где мне умыться?
— Идем, — рассеянно бурчит горец, направляясь к двери.
Вернувшись в комнату, подсаживаюсь к столу, за которым уже устроилась вся компания. Рядом с Аликом, устало поблескивая осоловелыми от непривычного изобилия глазенками, жуют привезенные нами сладости рыженькие девчушки.
— Марта, что ты возьмешь с собой? — озабоченно интересуется, копаясь в мешке с провизией, Ориз.
— Ничего, — качаю головой, пододвигая к себе миску с кашей. — Это все для вас. И вот это тоже, — кладу перед Аликом пачку документов и несколько мешков с деньгами. — Декады через три покажешь жрецам, на регистрацию. А деньги на первое время, пусть Грас наймет в деревне надежных людей, надо поставить у ворот охрану. И ночью тоже пусть охраняют, этот Ширас, мне кажется, способен на любую подлость.
Просмотрев документы, Алик почему-то шмыгает носом, стыдливо отвернувшись. Грас, пристально взглянув на брата, только ниже наклоняется над миской с кашей.
— Вы кушайте, кушайте, пока горячее, — хлопочет возле меня старуха, — Алексарио сказал, вы всю ночь шли под дождем!
— А там были женщины, что-то их не видно? — Внезапно вспоминаю я. — Разве их не позвали в тепло?
— Это рабыни, их Джарис себе оставлял, — успокаивающе машет рукой старуха, — они потерпят!
— Ну, раз рабыни, — стиснув зубы от нахлынувшего душной волной гнева, стараюсь не глядеть горцам в глаза, — раз рабыни...
— Я схожу, приведу их, — срывается с места Грас и исчезает за дверью.
— Ты извини Марта, — покаянно бормочет Алик, — я сегодня плохо соображаю. Столько всего случилось..., я тебе обещаю, я их хорошо устрою.
— Лучше я сам, — внезапно берет на себя инициативу Ориз, — здесь в доме полно пустых комнат. А в башне будут отдыхать охранники! Правда, Марта?!
— Правильно, — радуется горец, — молодец, Ориз!
— Отлично, — одобряюще киваю я, — да купите побольше дров, и теплую одежду. Слышишь Ориз? Проследи, чтоб все были тепло одеты. Кстати о билетах, не забудь, что за один день одна цена, за два другая, а за три — третья.
— Понял! — уже крутит в уме будущие доходы предприимчивый пустынник, и вдруг, спохватившись, охает, — Марта, а где они, ну эти самые..., билеты?
— Напиши сам, — пожимаю плечами, направляясь к дальнему дивану.
— Но я же не умею писать! — Упавшим голосом признается он.
— Ну, попроси кого-нибудь, или закажи! — зеваю, поудобнее устраиваясь на мягком диване. — И не забудь отбирать, когда гости уезжают! А то найдутся хитрецы... — уже проваливаясь в темноту, бормочу последние указания.
Проснувшись от сигнала мику, не сразу вспоминаю, что это я сам дал прибору команду разбудить себя к обеду. Вот чего мне всегда не хватает на отсталых планетах, так это нормального полноценного сна. Вздыхая, встаю с дивана, и обнаруживаю, что в комнате, кроме меня никого нет.
Нехорошее предчувствие возникает из ниоткуда, мгновенно смыв, как холодной водой, остатки сна. Неужели что-то случилось, пока я спал? Надвинув шляпу, сканирую многочисленные помещения замка и облегченно вздыхаю. Народ просто разошелся отдыхать по комнатам, нагретым разожженными печами. И только на нижнем этаже, возле большой плиты, светящейся на моем экранчике правильным прямоугольником, суетятся три фигурки. Видимо это рабыни, готовят обед.
Пробежавшись сканером дальше по двору, обнаруживаю возле ворот двух неизвестных парней. Значит, Грас уже успел нанять охрану. Да, уж, с братом Алику крупно повезло. Интересно только, почему они так стесняются своего родства?!
Спускаясь по лестнице, пытаюсь продумать план вербовки Граса, и совершенно ясно вижу, что теперь очень непросто будет уговорить его покинуть дом, куда он так стремился. Значит нужно уходить одному.
С тяжелым вздохом направляюсь к массивной входной двери, однако вкусное шкворчанье, доносящееся из кухни, заставляет меня внести корректировку в первоначальные планы. Распахнув дверь кухни, оказываюсь в центре вниманья довольно привлекательных молодок.
— Ой, нана, проходи, мы сейчас тебя накормим, — резво накрывая на стол, щебечут пышнотелые степнячки.
Третья, светленькая горянка, застенчиво улыбнувшись, опрометью вылетает из кухни.
— Куда это она помчалась? — интересуюсь я, запуская ложку в миску с тушеным мясом. М.м.м... вкусно! Было бы очень неправильно уйти, не отведав это замечательное блюдо!
— Да, небось, к своему чернокрылому, куда ж еще! — усмехнувшись, объясняет младшая рабыня. — Вон, весь день так и светится, как увидала, что он приехал!
— Да только зря все, — вздыхает старшая, — он, кроме хозяйки, никого вокруг не замечает!
У, как интересно! Не зря говорят, что для прислуги и стены прозрачные!
А почему она в рабынях? — откусывая свежую булку, спрашиваю у степнячек, — ведь горянка вроде!
— Так Линна из нашей деревни, сирота, родичи сюда за долги привели! Да только на Граса этого, она говорят, и раньше заглядывалась, — словоохотливо объясняет старшая.
— Ну а он что?
— Так он же не простой охотник! Хозяину по отцу братом приводится, правда у них тут это позором считается, байстрюк! Но старый хозяин сына признавал и держал при себе. Жена его вначале говорят, серчала, однако с тех пор, как Грас её Алексарио из потока спас, и она утихла. Чернокрыл тогда сам чуть не погиб, пока брата вытаскивал. Вот с тех пор они не расстаются.
— Надо же! — изобразив натуральное изумление, всплескиваю руками, собираясь задать следующий вопрос, но не успеваю.
Дверь рывком распахивается и в кухню влетает заспанный Грас.
— Ох, Марта! — облегченно выдыхает горец, увидев меня, — Как хорошо, что ты еще не ушла!
— Скажи спасибо Линне, что так быстро бегает! — бурчу я, пытаясь не выдать вспыхнувшую надежду. — Ну, и зачем я тебе понадобилась?
— Возьми меня с собой! — решительно объявляет Грас, не замечая, как сразу запечалилась стоящая сзади него горянка.
Зато я хорошо вижу, как засветились нездоровым любопытством глаза степнячек. Ну уж, дудки, милые,
