начинал он ещё в те далёкие времена, когда зона существовала в единственном экземпляре, называлась Зоной отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС и считалась просто радиоактивной свалкой, где живут и промышляют всякие бродяги, а по ночам на просторы которой выходят всевозможные мутанты, зомби, вурдалаки и так далее. Просто гоголевский хутор тут был, если верить этим байкам. Разве что панночка в гробу не летала.
Семёныч не отрицал, что помнит годы Зоны отчуждения, и с удовольствием рассказывал о тех героических временах и о людях, которых он якобы знавал лично. До последнего времени Леший считал всё «сталкерские страшилки» Семёна Семёныча вымышленными историями пополам со старческим бредом рассказчика. Но после того как Механик вживил Лешему дополнительный имплант, сталкер всё чаще ловил себя на мысли, что «вспоминает» эпизоды из жизни прежнего владельца дополнительного импланта, и эти эпизоды подозрительно точно соответствуют тому, что рассказывал Семёныч.
В общем, не только Леший умел «толкать телеги», имелись в Зоне Смерти рассказчики и покруче, и один из них как раз приближался к импровизированному месту сбора жжёных и «прочих, не хуже».
— И встали они, как могучие дубы вокруг поляны, и образовали совет, — нараспев продребезжал старческим голоском Семёныч. — Но совет дубов — есть дубовая роща и толку от неё ноль, разве что тень в жаркий денёк. О чём задумались, детины?
— А ты не задумался? — Толмач смерил пожилого сталкера насмешливым взглядом. — Тоже ведь не помнишь, как сюда свернул?
— Не помню, — легко согласился Семёныч, — ибо старый я, в маразме. Но точно помню, что не сворачивал никуда. В Копачи шёл, в них и пришёл. Я ничего не путаю, Федя?
Он обернулся к спутнику. Федя Лосев кивнул Семёнычу и так же молча, кивками, поприветствовал сталкеров.
Скорее всего, старик не врал, во взгляде Лося не читалось никакой тревоги или растерянности. Видимо, эта странная парочка действительно шла прямиком сюда.
— И зачем вы пришли? — невольно вырвалось у Лешего.
Задавать такие вопросы среди вольных сталкеров считалось дурным тоном, но сейчас ситуация не просто располагала к нарушению этикета, а подталкивала к этому.
Семёныч понял ситуацию верно.
— А вот это та самая проруха, которая и на старуху бывает, — Семёныч вздохнул. — С пути мы не сбивались. Кто-то изначально мозги нам прополоскал — будь здоров. Ну чего ради, скажите, сынки, на милость, я попёрся бы в такую даль? За семь вёрст лаптем щей похлебать?! В мои-то годы! Ан нет, будто загипнотизировал этот паршивец, посредник малолетний.
— Малолетний, точно, — проронил Толмач. — Я ещё удивился, откуда таких берут и кто им деньги доверяет? Неужто настолько народ в Зоне выкосили все эти эпидемии и катавасии с чугунками?
— И меня какой-то мелкий бес попутал, — согласился Яковлев.
— Это баба была, — наконец раскрыл рот Лосев.
И надо признать, раскрыл рот он не только вовремя, но и сразу попал в точку. Леший, например, без малейших раздумий согласился с его версией. Если принять вариант Лосева, всё вставало на места. И тон посредника, и его попытки придать голосу басовитость, и подбор слов, которые не выдадут принадлежность посредника к слабому полу…
А Леший принял это за неуверенность, решил, что посредник от волнения запинается. А оно вон как вышло! Как же сразу-то не догадался? Один факт, что посредника порекомендовала Лера, должен был насторожить. Нет, не то чтобы насторожить, но хотя бы навести на мысль о женской солидарности.
Лера явно пропихивала на непыльную и прибыльную работёнку какую-то свою подружку. Скорее всего, не просто так старалась милая барышня, за проценты. Когда пахнет прибылью, у Северной Хозяйки хватка отменная, сцапает и не отпустит. Но сути дела этот момент не менял. Аквилон оказался «северным ветром из-под юбки», как ни двусмысленно это звучало.
— Но, получается, эта бабёнка не только мозги нам промыла, она ещё за всеми следила по ходу дела? Как?
— М-связь, — сказал Толмач. — Связь потому и не работала на приём. Посредница открытые каналы держала. Сразу со всеми. И вела нас, как баранов, по м-связи нашептывала, куда идти.
— Круто, — Яковлев хмыкнул. — Серьёзная подготовка у девчонки. И импланты серьёзные. Такие не у каждого жжёного найдутся. Наверняка какая-нибудь специальная серия. Люди говорили, что у Мерлина такой имплант был. И у Механика вроде бы.
— И ещё у троих что-то похожее, — проронил Леший себе под нос.
— Да? — тут же оживился Семён Семёныч. — Знаешь их?
— Не знаю, просто слышал, — Леший взглядом указал на Яковлева. — Люди говорили.
— Что-то вообще ничего не понимаю, — признался Яковлев. — На фига мы ей?
— С чего я и начал, — сказал Леший. — Семён Семёныч, есть версии?
— Перво-наперво забудьте, что нас девка поимела, — Семёныч хитро взглянул на Лешего. — Они на это и рассчитывают. Из равновесия этим фактом хотят нас вывести.
— Кто они?
— Это следующий вопрос, Леший. Они — это те, кто нас сюда сволок. Не девка-посредница, а настоящие игроки.
— Враги, — вновь коротко, но внятно высказался Лось.
— Молодец, Федя, копнул под самый корень, — одобрил Семёныч. — Обманом затащили, гипнозом мозги нам промыли, да ещё на нервы капают и гормонов пытаются в кровь плеснуть. Однозначно враги, друзья так себя не ведут.
— Чего хотят-то? — чуточку нервно спросил Яковлев.
— Хотят понятно чего, угробить, — понижая голос, ответил Семёныч. — Ты не тушуйся, Яша, умирать не больно.
— Да не собираюсь я умирать! — возмущённо заявил Яковлев и перекрестился.
— А если не собираешься, подумай над тем, что Леший спросил, — спокойно продолжил Семёныч. — Почему мы? Если поймём, у нас появится шанс. В этом главный вопрос, а не в том, чего они хотят? Убить хотят, ясное дело. Как собираются нас убивать? Тоже не вопрос. Как угодно, лишь бы насмерть. Но нам привыкать, что ли?
— Вдохновил, — Яковлев взял себя в руки и жестом остановил словоохотливого старейшину. — Дальше сам справлюсь.
— Теперь тихо, сынки, — Семёныч вдруг замер, как сеттер в стойке. — Топают, касатики. Вдоль пруда топают. Много их, да все тяжёлые. Неужто в броне?
— Может, чугунки? — спросил Леший.
— Не-ет, Леший, не биомехи это и не сталтехи. Даже не морботы. Живые идут, дыхание слышу, и сердца у них стучат.
— Ты просто как сказочный персонаж, — усмехнулся Толмач. — Приложил ухо к земле и услышал, что за тридевять земель творится.
— Полно тебе глумиться, юноша, — Семёныч вздохнул. — Доживи до моих лет, ещё не такие импланты придётся вживить. «Тошиба», слуховой аппарат вместе с вестибулярным, знаешь, сколько за него отдал?
— Кучу денег.
— Вот именно, — Семёныч снова вздохнул. — Чуть не удавился, когда мне счёт выставили. Но как оказалось, он того стоит. Километр с четвертью до войска вражьего, сынки. Какие будут предложения?
— Ноги в руки, — Яковлев кивком указал на остатки трассы Р-10, — и в Чернобыль. Там растворимся, они и глазом не успеют моргнуть.
— Согласен, — сказал Толмач.
— Не получится, — возразил Леший.
— Почему?
— Гипнотизёрша не позволит. У тебя м-фон заработал?
— Занят.
— И чем он занят, как думаешь?
