— Вот сука!
— Не зли её, а то совсем отключит, будешь тут, как зомби, круги нарезать.
— Да пошла она!
— Окапываться надо, — невозмутимо глядя на дальнюю окраину бывшего посёлка, как раз проходящую по берегу пруда-охладителя, сказал Лосев. — Затем нас и собрали.
— Чтобы посмотреть, как мы роем окопы? — удивился Яковлев.
— Чтобы посмотреть, как мы будем драться.
— Молодец, Федя, — вновь одобрил Семёныч выводы своего спутника. — Одно уточнение. Не мы, а они.
— В смысле? — Яковлев поморщился. — Чего «не мы, а они»?
— Скоро увидишь. — Семёныч ловко достал из кобуры «Страйк» и присел за валуном. — К бою, ребятки, к бою. Не торчите фонарями, рассасывайтесь. Минутная готовность. Сейчас покажутся. Во-он из-за того холмика, где покосившийся крест торчит.
Семён Семёныч не ошибся. Прошла ровно минута, и между чёрными холмами, которые обозначали южную окраину бывшего посёлка, появились силуэты вооружённых людей. Леший затребовал у импланта увеличение и компьютерную обработку изображения. Апрельская хмарь и завеса мелкого дождя мешали детально разглядеть приближающегося противника, но общее представление Леший получил.
Люди, которые показались на том краю посёлка, носили военную форму, только без знаков различия, имели неплохую экипировку, штатное оружие чистильщиков, да и всеми повадками смахивали на военных. Построение цепью и передвижение перебежками, с прикрытием, тоже наводили на мысль, что на подходе какая-то группа чистильщиков или отряд разведки Барьерной армии.
Лишь одна деталь смущала Лешего. Поначалу он не обратил на неё внимания, но когда эту же особенность подметил и озвучил Яковлев, Леший тоже задумался над этим странным фактом.
— Выглядят, как братья, — пробурчал жжёный. — Мордастые все, как один, косая сажень в плечах. «Бройлеры», а не бойцы.
— Точно, — поддакнул Толмач. — Качественное мясо, без жирка.
— Поди, гормонами накачанные, — предположил Яковлев.
— Крупнее мишень, легче попасть, — выдал очередной философский шедевр Лосев.
— Быстро идут, — наконец, внёс свою лепту в обсуждение Леший. — В обычных комбезах, без усилителей, а мчатся на мировой рекорд.
— Причём не напрягаясь, — сказал Яковлев. — Говорил же, смываться надо. Не нравятся мне эти «бройлеры».
— Не бздеть, сынки, справимся, — строго одёрнул его Семён Семёныч. — Слыхал я про такие дела. Трудно этих мордоворотов одолеть. Сильные они, боли не чувствуют, живучие, как коты… Но на любую силу своя сила найдётся. В нашем случае — сила духа. Если не струсим, всё у нас получится. Подпустим ближе и шарахнем залпом. Без коробок они никто, просто пехота.
— А если с коробками? — вдруг спросил Толмач. — Я один это вижу, что ли?
Нет, изменения на левом фланге засёк не один лишь Толмач. Механическое движение увидел и Леший, а затем и Лось. Вот только Леший не рискнул приписать машины, движущиеся наперерез «бройлерам», к той же группировке военных. Сомнения сталкера подтвердил Лосев.
— Это не военные, — заявил Федор. — Это биомехи.
— Семёныч, не ты вызвал подмогу? — с усмешкой спросил Толмач.
— Наваляет такая подмога и нашим, и вашим, — пожилой сталкер с досадой сплюнул. — Теперь держитесь, ребятки.
До определённого момента держаться «ребяткам» пришлось только за уши, чтобы не оглохнуть. Биомехи открыли огонь с ходу, но не по позициям сталкеров, а по наступающей группе людей в полувоенной униформе. Фонтаны грязи, вспышки плазменных взрывов, дым и чёрная водяная пыль на время превратили территорию близ Копачей в адский котёл, в котором закипает смертельно опасное варево. Теоретически после такой артподготовки биомехи могли с чистой совестью разворачиваться к югу и переть прямиком на сталкеров. От «бройлеров» не должно было остаться и клочьев. Но чугунки не развернулись. Они продолжили движение в северо-восточном направлении, не прекращая огонь и не отклоняясь от прежнего маршрута ни на сантиметр.
Леший покачал головой. Биомехи вели себя странно. Их и прежде было трудно понять. У модернизированных Узлом машин логика становилась извращённой, и постичь её с помощью обычной человеческой соображалки не получалось. Но в данном конкретном случае машины и вовсе творили нечто запредельное. Они месили грязь десятками гусениц и сотнями колёс, поливали её из всех стволов огнём и перепахивали свинцом, пытаясь закопать в эту липкую субстанцию всего-то взвод лёгкой пехоты.
Всё равно что люди подогнали бы батальон огнемётных танков и скомандовали: «Огонь!», чтобы уничтожить одно осиное гнездо. И это вместо того чтобы подойти и брызнуть аэрозолем вроде «дихлофоса». В случае с «бройлерами» биомехи наверняка могли обойтись небольшой группой рапторов во главе с парой бронезавров. Или одним залпом лёгких плазменных ракет. Шарахнули по площадям и катите себе дальше по своим чугунным делам.
Ан нет. Устроили тут, понимаешь, предбанник ада, никак не меньше. И чего ради?
Канонада вдруг стихла, и Леший тут же выглянул из укрытия. Грязный дождь, водяная пыль и облака пара ещё метались над полем, но кое-что сквозь эту завесу уже проступало. В первую очередь контуры биомехов.
До трёх десятков тяжёлых бронемашин, так называемых носорогов, несколько танков-бронезавров и неисчислимое количество жестяной пехоты: шагающих ботов-андроидов и шестиногих крабов, прочесывали перепаханные руины Копачей буквально по сантиметрам. Казалось, биомехи намерены отыскать и уничтожить малейшие фрагменты тел и экипировки погибших людей. Чтобы уж наверняка. Чтобы, как говорится, и духу не осталось. И это выглядело странным вдвойне. То есть поведение чугунков вызывало всё новые и новые вопросы.
А уж сколько появилось у Лешего вопросов, когда биомехи добрались до южной окраины посёлка! Неизвестно, откуда, из каких укрытий выскочили эти бойцы, обожжённые и перемазанные землей, как черти, но появились они эффектно и оказались вполне бодрыми и боеспособными. Что и продемонстрировали биомехам.
Бой на минимальной дистанции с применением всех видов лёгкого оружия, от импульсников и лазерных армганов до «фричей» и «плетей», выглядел, как батальная сцена из качественного фильма. «Бройлеры» дрались красиво и практически без устали. Они крошили чугунков направо и налево, зачастую бросаясь на противника с одним лишь «фричем», надетым на руку наподобие перчатки. Такие эпизоды выглядели со стороны особенно эффектно. Боец проламывал толстую броню кулаком в зеленоватой перчатке, ухватывал внутри корпуса горсть каких-нибудь электронных внутренностей биомеха и вырывал с корнем.
Впрочем, не менее эффектно смотрелись очереди из «Шторма» в упор, которые сносили ботам башни, а в кабинах носорогов проделывали огромные рваные дыры. Да и как с помощью армганов бойцы шинковали «крабов» на крабовые палочки, тоже выглядело занятно.
Да, люди тоже несли потери. Но это происходило редко. А вернее, биомехи почему-то никак не могли их убить. Эти перекачанные спецназовцы, словно легендарные суворовские солдаты, продолжали сражаться, даже когда по всем законам природы им следовало упасть и умереть. Они даже переплюнули тех солдат, для которых требовалась пуля, чтобы воин упал, и ещё одна, чтобы он умер. Леший видел своими глазами, как продолжал драться боец, продырявленный в десяти местах, в том числе две дырки зияли у него в шее. Как и положено, из ран текла кровь (не хлестала, не вырывалась толчками, а лениво подтекала), человека трясло от боли или от гнева, постепенно он сдавал. Всё свидетельствовало о том, что это не робот, не зомби, а нормальный живой человек. Но вместе с тем этот человек демонстрировал чудеса героизма, на которые явно неспособны нормальные живые люди.
Примерно на пятой минуте схватки на поле боя установилось положение неустойчивого равновесия. Биомехи не умели отступать, поэтому не обратили внимания на факт, что люди почти уравняли шансы. Люди увлеклись, поэтому тоже не заметили изменений. Зато это отлично видели со стороны невольные зрители жестокого спектакля.
