— Рано утром.
— Кто ж по кабакам с утра ходит? — проронил Бортник. — Салага.
— За шесть часов его могли увезти хоть в Пашино, — заметил Каспер. — И вернуть обратно.
— Нет, — уверенно возразил Галимов. — Говорю же вам, ни «бройлеры», ни мафиози по всей локации не бродят. От местной контрразведки ни одного сигнала не поступало. Они все недалеко от тамбура пасутся. Значит, и доктор прячется где-то в Академгородке или в его окрестностях.
— Начнём с Речкуновки, — подытожила Лера. — Кто с нами?
— Да все, наверное, — сказал Бортник и встретился взглядом сначала с Найдёновым, затем с Копейкиным. — Что нам терять? Верно говорю, бойцы?
— Так точно, — ответил Сергей.
— Да, но… — Копейкин сглотнул слюну. — Поесть бы…
— Держи, — к Ивану подошёл Галимов и протянул ему две таблетки концентрата «сухпай». — Можешь сразу обе схарчить. На сутки хватит.
Копейкин с благодарностью взглянул на капитана, отвернулся и принялся рвать упаковки зубами. Да с таким остервенением, будто бы именно они были виноваты во всех бедах бывшего журналиста. Капитан Галимов заложил руки за спину, качнулся на каблуках, а затем взглянул на Терещенко.
— Идём все, — после долгой, почти мхатовской паузы, сказал полковник. — Если Шульц всё ещё в лаборатории, его надо срочно эвакуировать.
— Вот как? — Леший ухмыльнулся. — Эвакуировать? А я думал, вы арестовать его хотите.
— Одно другому не мешает. Главное, чтобы Шульц остался в живых, он ещё пригодится. И давайте сразу определимся. Мы идём с вами не потому, что не доверяем. Будь вы в приличной физической форме, я не двинулся бы с места. Но сейчас нашего с капитаном участия требует оперативная обстановка. Так что идём все и одной дружной командой. Разумеется, кроме хозяина дома.
— Я тоже иду, — сказал Каспер.
— В этом нет никакой необходимости.
— Чем ты поможешь, Каспер? — спросил Леший. — Не надо, сиди здесь, будь на связи.
— Когда начнётся заварушка, стабильной м-связи не будет, а прямая на таком расстоянии не работает, — спокойно возразил Каспер. — Мы с Лерой уже пошептались. Ты ведь рассчитывал, что кое-кто придёт и поможет, если мы позовём его втроём, не так ли?
— Рассчитывал, — Леший кивнул. — Теперь не рассчитываю. Теперь я больше на Шульца надеюсь.
— На Шульца надейся, а сам не плошай, — Каспер усмехнулся. — Я с вами.
— Там будет горячо, — предупредил Галимов.
— Ничего страшного, — Каспер вздохнул. — Чай допивайте. Остынет, пропадёт.
— Нам часа три-четыре до выноса мозга осталось, а он о чае беспокоится, — проворчал Бортник. — Лучше о транспорте побеспокойся, посредник.
— Транспорт есть, — Каспер поставил свою чашку на стол и вытер руки салфеткой. — Как раз на восемь мест, амфибия, на воздушной подушке… домчит за полчаса.
— Неужели «Скат»? — у Леры загорелись глаза.
— «Лексус», — Каспер скромно потупился.
— Я говорил тебе, что в Новосибе только «Тойоты» признают, — Леший усмехнулся. — Но сразу учти, Каспер, поблизости от плотины высаживаться нельзя.
— Я понимаю, — посредник кивнул. — Мы Большой протокой поднимемся. Перед шлюзами на берег вырулим, а там по песочку… До Береговой точно доберёмся.
— Въезд в Академгородок до Строителей блокируют егеря, — возразила Лера.
— Дальше вряд ли получится проехать, — Каспер развёл руками. — Весь берег сплошная аномалия, а на воде мины плавают и гидромехи дрейфуют поперёк водохранилища до самого Тайваня. Но там уже недалеко, можно и пешком. На Вшивую горку поднимемся, спустимся — полчаса ходу, потом через Новый посёлок, ещё полчаса, и мы на месте.
— Твои слова, Каспер, да богу в уши, — вздохнул Леший. — Только сомневаюсь я, что в час уложимся. Ходоки из нас теперь, как из дерьма граната. А через полтора часа, боюсь, нас и вовсе тащить придётся.
10. Зона, 02.04.2058 г.
Чёрный Лис лихорадочно соображал, как ему выкручиваться из ситуации, но ровно до того момента, когда ситуация разрешилась сама собой. Вернее, её подтолкнул к финальному аккорду лично «ноль первый». Шеф пока не собирался махать шашкой и снимать головы всем, кто попадётся на пути, но над Ушицким сверкающий клинок он занёс. Об этом Лису доложил секретарь шефа. Следующим мог оказаться и Чёрный Лис. Пусть он не успел сделать ничего такого, что разгневало бы могущественного главу Организации, но ведь в тайный сговор с Виктором Андреевичем он вступил. А это уже проступок, причём серьёзный. И что самое скверное, Лис не успел обеспечить себе никакого алиби. Решил сначала разобраться в ситуации, а уж после совершать телодвижения. Поосторожничал. Вот и дождался досрочного судного дня.
О чём говорили «ноль первый» и Ушицкий, секретарь сумел передать только в общих чертах. Шеф вызвал Виктора Андреевича на ковер не как обычно, в комнату для совещаний, где у шефа имелся специальный тёмный угол, сидя в котором он оставался невидимкой для своих младших партнёров. Ушицкому выпал уникальный шанс побывать в кабинете у шефа и увидеть, наконец, таинственного партнёра при нормальном освещении. И услышать его настоящий, а не синтезированный компьютером голос.
Но, судя по тому, что прямо из кабинета шефа Виктор Андреевич попал в госпиталь с сердечным приступом, ничего приятного он не увидел и не услышал. И в будущем ему, судя по всему, также не светило ничего хорошего. Настолько ничего хорошего, что лучше бы ему было отправиться не в госпиталь, а прямиком на кладбище. Меньше мучений.
— Я услышал только десятую часть, — горячо нашептывал по м-связи перепуганный до смерти секретарь, — но обвинение в измене и угроза отправить в скоргиумную шахту простым рабочим… это были самые мягкие слова и обещания шефа. Он буквально уничтожил Виктора Андреевича, растоптал в пыль…
— Хоть немного конкретнее, — попросил Лис самым дружелюбным тоном, — это очень важно для меня. Для вас, как понимаете, тоже. Как шеф изложил суть своих обвинений? В чём конкретно он обвинил Ушицкого? Как описал состав его преступления?
— Очень подробно описал… — секретарь нервно вздохнул, — но я не всё понял, если честно. Говорил, что Ушицкий не просто попытался саботировать проект «ноль первого», а ещё и противопоставил свой проект задуманному шефом делу. Сказал, что «таблетки Шульца» — это большая глупость, на которую могут клюнуть только малограмотные сталкеры. Но эта иллюзия избавления от жестяной проказы способна нарушить равновесие во всём обществе. Сталкеры могут наглотаться таблеток до того, как поймут, что для половины из них это верная смерть. И они непременно это сделают, сомнений нет. И передохнут, как мухи. А это значит, что проект шефа лишится значительной части рабочих рук. Ведь его сталтехи-шахтёры создаются в секретных лабораториях из того же материала, что и бойцы команды Ушицкого, из сталкеров! Получается, что Виктор Андреевич не только пытается украсть у шефа скоргиум, но ещё крадёт и разбазаривает рабочую силу для его добычи. А хуже всего, что от «таблеток Шульца» будут умирать жжёные, и шеф потеряет значительную часть «погонщиков» для своих полумёртвых шахтёров.
— Всё вёрно, — задумчиво проронил Лис. — И что Ушицкий?
— Ничего, начал мямлить про перспективы, про привлечение профессиональных шахтёров, которые обязательно согласятся работать в Зоне, если им гарантировать безопасность, пообещать, что «таблетки» уберегут их от заражения жестяной чумой.
— Мысль в целом здравая, но ведь шахтёры потребуют за свою работу кругленькие суммы.
