И даже это путешествие по ущелью Самоцветов являлось для него незабываемым приключением.
В который раз мы внимательно осматривали стены, углубления, карнизы и уступы, в надежде заметить что нибудь необычное. Но увы. Камни и камни вокруг. До условной точки мы с Митро добрались первыми и сели перекусить. Митро, как человек впервые попавший на склоны ущелья непрестанно восхищался красотой открывшегося ему вида. Я же напряженно думал, есть ли смысл продолжать поиски, или надо искать какой нибудь другой подход? Слушая болтовню Митро, который подражая Фиону пытался в стихах описать окружающую природу, (а надо сказать, что получалось у него отвратительно), я вольно или невольно стал смотреть в даль и то, что я увидел, потрясло меня…
' Лишь только орлы вьют гнезда на скалах, а камни и злато блестят на стене…' — заливался Митро. А я пораженный смотрел на противоположенную сторону ущелья и сквозь небольшую дымку явственно видел закрытый замок. Его башенки, шпили, портики и колонны и все это до половины закрыто зеленым ковром растительности. Так вот в чем тайна карты. Как же я раньше не догадался, что этот значок означает смотровую площадку, а все остальные тропы, дороги нарисованы лишь для отвода глаз. Я не удержался:- Как красиво, — но во время спохватился и замолчал. — Я рад милорд, что мои стихи вам понравились, — воспринял мою похвалу как себе, Митро. Я рискнул и спросил:- Митро, а что ты видишь вон там, на той стороне ущелья? Это не напоминает тебе что нибудь? Мой спутник внимательно посмотрел в указанную мной сторону. — Нет, милорд, я там ничего примечательного не вижу. Лучше гляньте на эту скалу. Я уже придумал первую строчку стихотворения, — и он продекламировал: — ' Ночевала тучка на груди утеса великана'… Правда хорошо получилось?
От дальнейших разговоров о поэзии нас отвлекли шуршание камней и появившиеся Фрикс с Фионом. — Ох и дорожка, пару раз пришлось чуть ли не ползком преодолевать осыпи, — пожаловался Фион, и тут же без перерыва — Что за чудо эта скала, так и хочется воскликнуть:- ' О камень, не подвластный времени, лишь тучи говорят с тобой…' Между двумя поэтами разгорелась дискуссия, является ли это скала или все таки утес. А я все ещё пораженный открывшимся мне видом, не мог оторвать взгляд от закрытого замка. Теперь я знал, где его искать и даже представлял как к нему пробраться.
Моя задумчивость и отрешенный вид заметил Фрикс: — Что то не так милорд? Не стоит сильно расстраиваться, ну не удалась эта экспедиция, можно буде её повторить. Более внимательно изучить все документы касаемые закрытого замка и вновь приехать сюда. Только продуктов и воды взять побольше, а людей поменьше. — Ты прав Фрикс, эту экспедицию можно считать не совсем удачной. Правда мы нашли Затерянную долину, Хирон стал бароном, и были уничтожены странные существа, что похищали путников в ущелье. Может быть нам в следующий раз придется подняться ещё выше, а для этого понадобятся веревки, железные крюки, да и одежда более приспособленная для лазанья по крутым косогорам, чем та, в которой мы сейчас.
После непродолжительного отдыха мы вернулись в лагерь, а там нас ждал сюрприз в лице десятника королевской гвардии, который протянул мне запечатанное моей личной печатью письмо, которое мог прочитать только я и никто другой. В этом письме сообщалось, что вернувшись во дворец с невестой Эдвард внезапно серьезно заболел и лучшие лекари и маги не могут определить, что это за болезнь, а наследник престола на глазах чахнет. Мне предписывалось немедленно, по получению сего письма под охраной королевской гвардии прибыть во дворец…
На небольшом совещании, что я провел у костра, мною было принято решение, — на ночь глядя никуда не выезжать, в путь собраться завтра и только после тог, как мы дождемся Хирона и Лота. В этот раз стражу вокруг нашего лагеря несли королевские гвардейцы и мои друзья смогли спокойно выспаться.
Среди ночи я почувствовал, что на связь со мной выходит Троян. — Троян, а до утра подождать нельзя? — Нельзя, молодой принц. Торопись во дворец, жизнь твоего брата висит на волоске. Один из лекарей, что пичкает Эдварда лекарством, — маг Акапульки, а вместо лекарства медленнодействующий яд. Если Эдвард умрет, то ты станешь наследником престола и уже не сможешь принять участие в поисках закрытого замка. Торопись. — А как я узнаю, кто из них враг? — Не верь глазам своим, слушай своё сердце. Связь оборвалась.
Кто то мне уже это говорил, только вот кто? Троян или Цебр? До утра я уже заснуть не смог. К счастью, Хирон с невестой, в сопровождении Лота и ещё одной девушки прибыли в лагерь рано утром. На плече у Лота свисал длинный сверток с Ужасом ночи, от которого по прежнему противно воняло.
Хирон мне пояснил, что уж если Наиля станет его женой, то у неё должна быть служанка, хотя бы на время дороги, вот почему их сопровождает одна из девушек из села. Кстати сестра невесты. Мои ребята, которые впервые увидели жительниц Затерянной долины, открыли рты и пускали слюни. Сказать, что обе девушки были очень красивыми, значило не сказать ничего. Но самое главное, — глаза. В пол лица, огромные, цвета небесной синевы, они притягивали взгляды…
— Милорд, шепотом спросил у меня Реган, — а что там все такие красавицы? Так же шепотом, но так, чтоб мой ответ услышали и все мои спутники, я ответил: — Все, и даже есть наверное краше. Но из тех, которых видел я, — Наиля и её сестра, — первые красавицы…
Сборы были недолгими. Оставив все лишнее, и посадив на освободившихся коней девушек, ещё задолго до полудня мы поскакали в сторону выхода из ущелья. Все ущелье Самоцветов, на том протяжении, что мы видели, было заполнено солдатами короля. Проводилась основательная зачистка. Бандюков и разбойников казнили на месте. Тех, кто имел королевский патент на поиски и сбор драгоценных камней, не трогали, но рекомендовали по добру по здорову убраться подальше от дороги до тех пор, пока не проедет принц Гарольд, иначе можно получить арбалетную стрелу в лоб, и никто не будет разбираться, что это было, — простое любопытство, или злой умысел.
Вот тогда я впервые почувствовал, что значит быть под наблюдением короны. Любой человек, который оказывался на нашем пути, немедленно уничтожался. Малейший шорох в камнях, небольшое движение или тень, — и сразу же несколько арбалетных стрел вжикая летели в ту сторону. Лучники и арбалетчики сопровождали нас на всем протяжении пути, занимая в ущелье доминирующие позиции. Как только мы выехали на главную дорогу, нас сразу же окружили плотным кольцом панцирные воины. И началась выматывающая скачка. Привалы были скоротечными. Видя, как с непривычки страдают девушки, я распорядился Хирону взять свою невесту к себе на коня. Благо Лот в который раз показал свою выучку и умение находить выход из любой ситуации, и быстро из седельных сумок приготовил нечто похожее на женское седло. Главное, что оно было мягким и позволяло девушкам немного приноровится к скачке.
Возникла трудность, — к кому посадить леди Нади, сестру невесты Хира. Служанкой назвать её у меня не поворачивался язык. В конце концов я предоставил ей право самой выбрать, и она остановила свой выбор на Митро. Парень был красным как рак. Я то знал, что несмотря на то, что он частенько участвовал в наших проказах, опыта общения с прекрасным полом у него не было. На одном из привалов, где и происходили эти пересадки и оборудование новых седел, я предупредил леди Нади, что она выбрала себе самого непорочного и самого наивного из моих спутников, поэта в душе, человека, который в свое время спас мне жизнь. И что если она хоть одним словом или жестом посмеётся над ним, я самолично отрублю ей голову. На что она резонно мне заметила, что этот юноша нравится ей и она сама готова перерезать глотку любому, кто обидит его и в доказательство своих слов продемонстрировала мне свой длинный и узкий нож, что висел у неё на поясе.
