'Пусть кудри рвет он скорбною рукой; Пусть он свое деяние клянет; Пусть он не зрит отрады в тьме слепой; Пусть он, как низкий раб, весь век живет; Пусть он подачки самой жалкой ждет, И пусть он к нищему мольбы возносит, А тот ему презренных крох не бросит. 'Пусть он врагов узрит в друзьях былых, И пусть над ним глумится каждый шут; Пусть он познает средь мучений злых, Как медленно часы в тоске бредут, И вспомнит, как они средь игр бегут; И пусть его всегда казнит сознанье, Что не исправить страшное деянье. 'О Время, ты наставник всех людей, Учи меня злодея проклинать; Пускай страшится тени он своей И сам, сам алчет жизнь свою прервать; Рукам порочным должно проливать Кровь гнусную. Найдется ль раб, готовый Казнить злодея мерзкого такого? 'Он царский сын — и тем презренней он: Себя навек злодейством осквернит; Чем муж знатней, тем чаще обречен Он славу принимать иль черный стыд; Высоких саном срам больней разит; Коль скроется луна, все видят сразу; Исчезновенье ж звезд не зримо глазу. 'Коль ворон грязью вымажет крыло, До этого и дела людям нет; Но если б лебедю на ум пришло Испачкаться, на белых перьях след Всем виден. Слуги — тьма, монархи — свет; Никто не видит стаи комариной, Но всякий зрит державный лет орлиный. 'Прочь, прочь, слова! Вы лишь глупцам нужны! Пустые звуки! Вы мне бренный прах! Педантам в спорах вы служить должны; Властительно гремите на судах, Клиентов повергая в бледный страх; Но речью и былинки я не трону, Коль не помочь в моей беде закону. 'Напрасно Случай, Время я кляну, Тарквиния и горестную Ночь; Напрасно бьюсь у бедствия в плену; Напрасно свой позор гоню я прочь; Словами — жалким дымом — не помочь. Спасти себя в глазах людей могу я, Лишь кровь пролив, бесславием больную. 'Зачем дрожишь, рука, от речи той? Гордись, что ты меня спасешь от зла; Коль я умру, — честь не умрет со мной; Коль буду жить, — навек со мной хула. Раз отстоять меня ты не смогла, Ногтями не царапала злодея, — Скорей погибни с госпожой твоею!' С постели встав, она идет, дрожа, Орудья смертоносного искать; Но дом не бойня: не найдет ножа, Чтоб жизнь свою постылую прервать, Дыханию исход свободный дать; Как Этны пар, что рвется в свод лазурный, Как пушек дым, оно стремилось бурно. 'Напрасно я живу, напрасно я Ищу кончины, — говорит она. — Меч негодяя испугал меня; Теперь убить себя обречена. Когда пугалась я, была честна Перед супругом. Но честна и ныне… Нет, чести навсегда лишил Тарквиний! 'О, то, чем я жила, истреблено, И смерть меня уж боле не страшит. Коль смою гибелью своей пятно, Одежду срама скроет славы щит; Моя рука бесчестье умертвит. Тоскуя о жемчужине пропавшей, Сожгу ли я ларец, ее вмещавший?
