— Да, — сказала Мэмми, — обычно мертвецы выходят из воды ближе к вечеру. Вооружившись палками и камнями, тесными рядами они радостно идут мне навстречу, когда я под вечер выхожу посмотреть, придут или не придут они сегодня.
У Лиз не было слов, чтобы хоть как-то Мэмми поддержать, она просто смотрела на нее во все глаза.
— По мере приближения ко мне, — сообщала дальше Мэмми, — ряды утопленников постепенно рассеиваются, редеют и растворяются в теплых летних сумерках. Какое-то время, правда, мне навстречу еще идут их ноги и руки с палками и камнями, но уже спустя мгновения и они обращаются в траву, листья и деревья.
Мэмми можно было пожалеть, еще бы, от таких видений кто угодно свихнулся бы в одночасье, но она держалась молодцом.
— Для какого-нибудь жителя большого города, — как ни в чем не бывало продолжала Мэмми, — эти места могут показаться сущим раем. Еще бы, по вечерам все пространство наполняется огромными светляками, которые похожи на маленькие летающие звезды, а в лесу, особенно после дождя, полно зайцев. Какой-нибудь житель большого города, наверное, просто мечтает насладиться здешней девственной природой, огромными звездами, прозрачной речкой с красными гранитными берегами, а также ослепительными снежными языками, сходящими с горных вершин прямо на влажные зеленые леса.
Мэмми вновь тяжело вздохнула.
— Но только мы, здешние жители, знаем, — продолжила она, — что прекрасные светляки при дневном свете похожи на обыкновенных городских тараканов. Зайцы в лесу худы, как маленькие велосипеды, а огромные снега на горных вершинах хранят в себе печальные тайны погибших путешественников. Да я вас еще с ними познакомлю, — заверила под конец Мэмми.
Лиз в этом нисколько не сомневалась.
К ним подошел Ричард. Он выждал для приличия некоторое время, но больше не видеть Лиз он уже не мог.
И потому он сказал своей маме, что ее по какому-то очень важному делу зовет его папа, и облегченно вздохнул, когда Мэмми все-таки была вынуждена их оставить.
— Она тебя не слишком сильно утомила? — спросил Ричард.
Лиз откинула за плечи свои длинные распущенные волосы.
— Нет, — сказала Лиз, — она очень интересна и своеобразна.
Тогда Ричард подошел к Лиз и взял ее на руки. Он отнес ее поближе к реке и осторожно посадил на траву.
Впервые он сделал что-то, не спросив разрешения у Лиз, и Лиз очень смутило то, что она совершенно не рассердилась на Ричарда за это.
Ричард сел рядом с Лиз. Он сорвал какую-то травинку у своих ног.
Лиз смотрела на реку, а Ричард крутил в руках травинку и смотрел на Лиз. Она чувствовала его взгляд и понимала, что ее измена Майклу началась не сейчас, когда Ричард может свободно подойти к ней и взять ее на руки, а тогда, когда он вообще повстречался с ней впервые.
— Трудно поверить, — сказал Ричард, — что это та же самая река, которая течет у нас в городе. Насколько она чистая и прозрачная здесь, в горах, настолько же мутная и темная там.
Лиз посмотрела на Ричарда. Он и не думал смотреть на реку. Он смотрел на Лиз и думал о том же, о чем думала и она.
Их опять не оставили надолго вместе. К ним пришел папа Том и сказал Ричарду, что им пора чистить ружья, завтра они собирались на охоту.
Ричард сказал:
— Хорошо, папа, я сейчас приду.
Понятливый папа Том кивнул, но никуда не ушел, а решил подождать сына здесь же.
Тогда Ричард бросил свою травинку, встал с земли и подошел к Лиз.
— Можно? — спросил он Лиз.
— А у меня есть выбор? — спросила его Лиз.
Тогда Ричард улыбнулся и нежно-нежно взял Лиз на руки и поднял с земли. При этом он случайно коснулся губами лица Лиз.
Лиз слегка отшатнулась от него, а потом опустила глаза. Тогда Ричард опять коснулся губами ее лица, теперь уже не случайно. Лиз закрыла глаза и больше уже никак на это не реагировала.
Папа Том стоял тут же, неподалеку, и наблюдал за всем происходящим, раскрыв от удовольствия рот.
Ричард осторожно посадил Лиз в ее инвалидную коляску и повез по каменной дорожке к дому.
Около дома, расположившись под навесом за столом, сидели Мэмми и больничная сиделка. В четыре руки она собирали нехитрый ужин.
Ричард вынес из дома теплый плед и заботливо накрыл им Лиз.
Уже вечерело, и горы были озарены розовым солнечным отсветом. Снежное дыхание гор было свежо и завораживающе, и оно было особенно явственно в надвигающихся сумерках.
Ричард и папа Том расположились здесь же, неподалеку. Они вытащили на лужайку и в восторге перебирали весь свой охотничий арсенал.
Лиз за ними наблюдала.
У Ричарда были сильные и красивые руки. А у его глаз, когда он улыбался, собиралось множество мелких морщинок.
Этот мужчина любил ее, Лиз, и ни в чем не был перед ней виноват.
За столом во время ужина царила непринужденная семейная обстановка. Больничная сиделка уплетала за обе щеки ужин, видимо, ее совсем не кормили в больнице.
Мэмми, напротив, практически ничего не ела, ей было некогда. Она непременно должна была вывалить на безвинные головы окружающих все то, что накопилось у нее на душе за все ее долгие и нелегкие годы жизни на этой прекрасной земле.
Когда все вдоволь наелись, напились, наговорились и разошлись, Ричард отвез Лиз в ее комнату, которая находилась на первом этаже дома.
Ричард пожелал Лиз спокойного сна. Он поцеловал ее руку. Он смотрел куда угодно, только не на Лиз.
Ричард вышел из ее комнаты, сказав, чтобы Лиз закрыла за ним дверь на замок.
Больничная сиделка помогла Лиз принять ванну и лечь в кровать. А потом она тоже ушла в свою комнату, которая была рядом с комнатой Лиз.
Лиз очень долго лежала в постели с открытыми глазами. Но сон, видимо, в эту ночь к ней и не собирался.
В доме были слышны чьи-то шаги, кто-то тоже не мог в эту ночь заснуть. И Лиз прекрасно знала, кто это.
Она потихоньку перебралась из своей кровати в инвалидную коляску, подъехала к комнате своей сиделки и закрыла ее дверь на щеколду. Потом она подъехала к своей двери, выходящей в гостиную, и открыла замок.
Через некоторое время дверь тихо отворилась, и Лиз увидела Ричарда, стоящего на пороге.
Он осторожно вошел в ее комнату, опустился перед Лиз на колени и обнял ее. Он был большой, сильный и нежный.
Лиз обхватила его голову руками и уткнулась губами в его волосы. Ричард осторожно взял Лиз на руки и закружил по комнате.
— Можно, я скажу, что люблю тебя? — тяжело дыша, спросил Ричард.
— Нет, — сказала Лиз.
— Я люблю тебя, — тут же сказал Ричард.
Он осторожно положил Лиз на кровать, где набросился на нее, как изголодавшийся зверь.
Огромные звезды смотрели к ним в окно, а где-то вдали безостановочно и монотонно журчала чистая горная река. И казалось, что во всем мире идет дождь.
