фонарь из лодки и подвешивает на куст ракитника, под которым они устроились.
-Я же говорю, как только он начинает произносить свои речи, у меня сразу же в голове становится пусто. Душой я понимаю его слова, но запомнить не могу. Так он еще отчитал меня всенародно.
-Ругал тебя? - будто радуется Иоанн.
-Ругать не ругал. Но суров был. Вот тебе и добрый пастырь! Лицемером назвал, - вспоминает Петр.
-Лицемером?
-Ну, не меня одного. Он всех лицемерами назвал.
-Кого всех? Ваших горожан? Конечно, лицемеры, - горячо поддерживает юноша.
-Вообще всех людей! Лицемеры правят миром, сказал он. А ты лицемером не будь. И спросил, хочу ли я стать сыном Неба.
-Ну а ты?
-Я сробел.
-Эх, ты. Надо было сказать: конечно, хочу. Жаль, меня там не было. А что еще сказал учитель?
-Андрей, - зовет Петр на помощь, - ты что помнишь?
-Помню: мир - преисподняя, а человек - сатана.
-Да, - вступает в разговор Иаков, - в доме Матфея он тоже говорил, что дом дьявола - душа человека.
-Еще он сказал, что от Святого Духа никто не судим. Как отец не подает своим детям камень вместо хлеба, но любит всех своих грешных сыновей, так Бог любит людей.
-Конечно, так! - подхватывает Иоанн. - Бог есть любовь Бог - наш Отец. Не всемогущий Господь, но Отец Небесный.
В его сознании откладываются два главных постулата его будущей религии: Бог-любовь и Бог-Отец. Третий постулат о Сыне-Слове придет к нему последним. Карающий Бог Израиля станет милосердным Богом Христа.
Чуть позже под ракитником в отблесках потухшего костра они хлебают уху двумя ложками, которые нашлись в лодке рыбаков: Петр ест с Андреем одной ложкой, Иоанн с Иаковым - другой. Обжигаясь бульоном, Петр рассказывает, как они ездили в Вифсаиду разбираться с Ефремом. Вспыльчивый Андрей так тряхнул старшину, что тот сразу же на все согласился. Чей берег с лодки виден, того и территория. Если берегов не видно, значит, вода нейтральная. Бедолаге с перевязанной головой артель Ефрема возместит ущерб. От братьев Иродов решения не дождешься.
-Ну, а как вы съездили в Назарет? - спрашивает в свою очередь Петр.
Иоанн пожимает плечами.
-Обыкновенно.
-А как встретила вас мать Иисуса?
-Она встретила… благосклонно. Деньги приняла. Поблагодарила.
-Она живет одна?
-Да нет же! У Марии еще четыре сына.
-Так у Иисуса есть братья? - удивляется Петр. - А почему они не с ним?
-Ну, должен же кто-то остаться с Марией, - Иоанн не хочет обсуждать тайны святого семейства.
Это делает вместо него Иаков.
-Учитель не позвал их с собой, - говорит он, забыв, что Иисус и его, и никого вообще не звал с собой.
-Почему?
-Они не верят в него.
-Если мы поверили, почему они не верят?
-Враги человека - домашние его, - заключает Иоанн, и Петр опять вспоминает свою жену.
А еще позже у огородов друзья прощаются после приятного вечера, чтобы разойтись в разные стороны: рыбаки пойдут домой в город, сыны грома – в жилище Матфея. Круглая и серебряная, как денарий, луна с чеканным профилем девы Дианы щедро освещает тракт перед ними и весь ландшафт вокруг, который кажется Иоанну волшебным в этом зыбком свете. Перед ними расстилается на холме спящий Капернаум, перемигивающийся редкими огнями во дворах, а сзади чуть левее спит таможня.
-Приходите к нам завтра с учителем, - предлагает Петр. - На праздник Пурим.
Он чувствует себя виноватым в том, что не принял предложение Иисуса стать сыном Неба. Иоанн его просветил: от таких предложений не отказываются. Праздник избавления Пурим - хороший повод возобновить разговор о Царстве Небесном.
-Придем, - обещает Иоанн.
-Он не откажется?
-Я его уговорю. А ты не робей. Царство Небесное силой берется.
Оно представляется юноше экзотическим местом, которое окружено высокой стеной с двенадцатью персональными воротами для колен Израилевых. Нужно стучать - и откроется. Если бы ему сейчас сказали, что ключником этих ворот христиане назначат стоящего перед ним Петра, он бы очень удивился.
Вдруг они замечают бредущую меж огородов человеческую фигуру в белом одеянии. Она движется от синагоги прямо на них в полном молчании.
-Эй, кто там? - окликает Андрей.
Но безмолвный призрак продолжает плыть в лунном свете. Компания робеет и отступает в сторону.
-Кто ты? - сердито повторяет Андрей.
Фигура движется неестественно прямо, будто шест проглотила, и так мягко, словно не касается земли. Они затаивают дыхание. Иоанну приходят на память четырехликие ангелы Иезекииля, двигающиеся на колесах. С такой же нечеловеческой плавностью движется эта белая фигура. Неужели кто-то из небесных обитателей спустился к ним? У существа оказывается знакомый облик. Они с удивлением узнают в нем смотрителя синагоги. Он проходит мимо них с отрешенным видом. Никогда Петр с Андреем не видели на лице истеричного Иаира такой возвышенной безмятежности. “Как слепой, - думает Иоанн, - но идет лучше зрячего”.
-Эй, Иаир, - окликает Андрей, но Петр жестом его останавливает.
Иаир их не замечает, он идет к озеру вслед за лунным светом.
-Вот в ком дьявол, - шепчет Иоанн. - Он луне поклоняется и звездному воинству.
-Идолопоклонник? - удивляется Петр. Он не может поверить, чтобы смотритель синагоги был тайным служителем Дианы.- Нет.
-А кто же еще! - подтверждает Андрей.
-Лицемерный фарисей! - Иоанн возмущен всем сердцем. - И этот человек обвинял нас в кощунстве!
-Он всегда был ненормальный.
-Вот бы схватить его и показать всему городу в таком виде.
Но никому не хочется связываться с бесноватым. Белая фигура пересекает тракт и теряется за ракитником на берегу.
-Так нам завтра вас ждать? - возвращается Петр к прерванному разговору.
-Я же сказал! - уверенно подтверждает юноша.
Оговорив подробности завтрашнего вечера, они расходятся. Круглая и серебряная, как денарий, луна с печатью языческой богини провожает их по небосклону к своим домам. Иоанн с Иаковым возвращаются на таможню. Там стоит тишина. Иисус и Иуда, видимо, отдыхают в своих комнатах, Матфей еще не вернулся из своего отпуска в Декаполис. Братья тихо пробираются на кухню. Дымная уха и прогулка под луной только разбудили их аппетит. Они закусывают деликатесами мытаря, чувствуя себя полными хозяевами в его вотчине, и стараются не греметь посудой, но беспричинный смех ежеминутно одолевает их. Они вспоминают сомнамбулическую фигуру Иаира и едва сдерживают хохот. Диана снисходительно взирает через зарешеченное оконце на это ночное пиршество двух развеселившихся юнцов.
А на следующее утро сразу две новости будоражат весь Капернаум. Бесследно исчез смотритель синагоги Иаир. Родные хватились его утром и нигде не нашли. Все его вещи были на месте. Куда мог
