с новой аварийкой, пересек ее и поехал в сторону поселка Льнозавода, где на узких улочках ему было не развернуться. И потом, на окраине города он мог бы свернуть на новую объездную дорогу, однако нырнул под мост и выскочил на пустынную гравийку.
На крутом повороте аварийка резко затормозила, откинулась пассажирская дверь, и Власов в первый миг ничего не понял – услышал только щелчки по крыльям, очень похожие на стук отлетевшей от колеса гальки. Но стражник сориентировался мгновенно, завилял от обочины к обочине, затем резко крутанул руль, съехал в кювет и выкатился из машины.
Только тогда Власов увидел, что по ним бьют из автомата и пули кромсают крышу кабины.
Их выманили из города, чтобы расстрелять в безлюдном месте!
Он пригнулся, открыл дверцу, но спас только ноги: голова вместе с пристегнутой рукой оставалась в кабине. Тем временем стражник высунулся из кювета уже далеко от уазика, на миг вскинул руку – и автоматчик вывалился из машины на дорогу. Аварийка же резко взяла с места и унеслась за поворот, вздымая пыль.
– В машину! – стражник уже был рядом. – Быстрее!
Мотор взвыл, уазик с трудом выгребся на дорогу и помчался за грузовиком. Стражник пролетел мимо убитого автоматчика, лежащего на обочине, а Власов лишь на мгновение выхватил взглядом его лицо и узнал – Мосолов!
– Там Мосолов, – неуверенно сказал он, когда машина была уже далеко за поворотом.
– Кто?..
– Никита Мосолов…
– Кто такой? Он мог быть с генералом?
– Нет… Он из компании Буре.
– Буре?.. Ты не ошибся?
– Надо посмотреть…
Стражник затормозил и стал сдавать назад на большой скорости. Остановился возле убитого так, чтобы Власову было видно.
– Он?
Пуля попала Мосолову точно между бровей, и крови даже не выступило – лежал на спине, автоматный ремень намотан на руку…
– Он…
– Что делали люди Буре в квартире генерала?
– Не знаю…
– Кто мог быть с этим?
– Храпович… Такой же отморозок… Стражник оперся подбородком на руль, поразмыслил вслух:
– Значит, Буре послал людей в пустую квартиру? И генерал ушел раньше?..
– Не знаю…
– Я тебя не спрашиваю! – резко сказал стражник. – На какой машине они ездили?
– Кто?
– Отморозки…
– В последний раз видел их вчера, на «ауди»…
– Генерал угнал у них машину! – с затаенным восторгом определил стражник и развернулся возле трупа. – Ловкий этот Хлопец… Цвет машины?
– Темно-синяя… – Власов указал на дорогу. – Следы… Возле убитого следы моего уазика…
– Не беспокойся, – хладнокровно отозвался стражник. – Тебя не найдут. И следов тоже.
Он выехал на окружную, потом свернул на проселок, попетлял возле дач и отправился напрямую, через поле, к лесу.
– Куда мы едем? – осторожно спросил Власов, чувствуя омерзительный озноб.
– Помолчи! – прикрикнул стражник, сосредоточенно глядя вперед.
У опушки леса остановился, вышел из машины и огляделся, словно определяя место. Потом брякнул крышкой топливного бака.
– Тряпки есть?
– Есть… В багажнике.
Стражник порылся в вещах, заготовленных на дорогу, вынул из рюкзака брюки от спортивного костюма.
– Больше не понадобятся…
Разорвал их, с помощью палки засунул одну штанину в горловину левого бака, достал зажигалку. Власов все понял, однако даже не пошевелился: в голове сидела единственная и глупая мысль – было жаль новеньких, так и не опробованных в деле флажков для оклада волков…
– Ничего сказать не хочешь? – будто между прочим спросил стражник.
– Нет…
– Что у тебя в правом баке?
– Бензин…
– У тебя там жемчуг! Двадцать семь штук, в двух резиновых перчатках.
– Да, я забыл… Хотел жене на ожерелье. Бывшей жене…
– А Хлопец не забыл. Ты бы с ним на таможне и засыпался.
Он покопался возле бака, вытянул перчатки с жемчугом, тщательно вытер их штаниной и пригляделся.
– Но он же просверлен!
– Я достал из него песчинки…
– Нам не нужен пустой жемчуг! – он швырнул перчатки Власову. – Это по договору твое.
Стражник засунул вторую штанину в правый бак, хладнокровно щелкнул зажигалкой.
– Хорошо держишься, – похвалил он Власова. – Без истерики… Говоришь, жене на ожерелье?
– Да, хотел…
Власов не увидел – ощутил горячее дыхание пламени, задутого ветром в кабину…
– Любишь ее?
– Люблю… Но теперь уже это ничего не значит.
– Как же ничего? – стражник поджег второй бак. – Это значит, душа еще жива, если ты можешь перед смертью думать об этом.
Он пошире открыл дверцу, облокотился и уставился на Власова.
Тот опустил голову, чтобы не видеть огня. Жемчуг в перчатках лежал на коленях и светился даже сквозь мутную резину…
Стражник долго, очень долго вынимал ключик, затем медленно понес его к наручникам и когда вставил в скважину, время остановилось..
– Иди за мной, – услышал Власов будто с того света.
Пошел с оглядкой – полотнища огня все еще висели с обеих сторон машины, но из кабины уже валил дым.
А такая крепкая еще была машина, почти не ржавая, и двигатель перебрали этой весной…
– Нашел, что жалеть, – не оборачиваясь, проговорил стражник. – Зачем тебе эта простреленная рухлядь?
В лесу оказалась широкая и приземистая «тойота» с московскими номерами.
– Придется искать твоего Хлопца. Садись!
Тем временем на опушке раздался мощный хлопок и огненный шар взвился выше леса. Человек даже глазом не моргнул, подождал, когда Власов заберется в кабину, примкнул его наручником и сел за руль.
В город они вернулись другим путем, медленно проехали через центр по направлению к Ленинградской дороге, но стражник односложно поговорил с кем-то по телефону, развернулся и пошел на новый круг. Искать угнанную генералом машину в Забавинске не имело смысла: вряд ли бы он стал задерживаться, зная, что плотно обложен со всех сторон. Около получаса они катались, прочесывая улицы к западу от центра и высматривая все более или менее похожие автомобили, потом долго ездили по окраине, и Власов наконец не выдержал.
