– Да он, наверное, уже за Вычегорском…
Стражник лишь покосился на него, молча выслушал чей-то доклад по телефону и повернул к старому кладбищу, вокруг которого строились коттеджи. Поплутав между стройпощадок, он выехал на улицу с деревянными домишками и вдруг натянул маску на лицо и прибавил скорости. В это время Власов увидел одинокую фигуру человека, неуверенно хромающую по середине дороги. Едва машина поравнялась с ним, как стражник резко затормозил, выскочил на улицу и впихнул его на заднее сиденье. Власов обернулся и невольно отпрянул…
Генерал был потный, бледный, с рассеянным, блуждающим взглядом – то ли пьяный, то ли в состоянии шока. Он сопротивлялся, но как-то исступленно и молча. Стражник вытащил у него из-за пазухи пистолет, передернул затвор.
– Где жемчуг?
От резкого окрика генерал сник.
– Он обыграл меня…
– Кто – он?
– Я к нему так привязался, – казалось, Хлопец плачет. – Только не мог показывать своих чувств… Зачем он так сделал? Неужели все эти человеческие слабости…
– Кто – он?!
Генерал увернулся от ствола.
– Ничего вам не скажу! Все равно не выдам!.. А убить меня не посмеете!
Стражник спрятал пистолет, не спеша достал из кармана сиденья наручники, приковал одну руку к левой ручке двери, затем снял с Власова браслеты и другую пристегнул к правой, таким образом распяв безвольного Хлопца по всей ширине кабины. Тот наконец заметил камнереза, рассмеялся сквозь страдальческую маску.
– Я всегда был убежден, честных ювелиров не бывает!..
Договорить ему не дал черный мешок, надетый на голову. Генерал трепыхнулся и замер, как смиренная птица.
11
За мгновение до того, как выйти из подъезда, Самохин физически ощутил дуновение свободы и опасности одновременно. Повинуясь некой неосознанной силе, ОН сначала толкнул генерала под лестницу.
– Тихо… Они идут.
– Кто?.. – начал было Хлопец и умолк.
Двери резко растворились, и двое парней ринулись по лестнице вверх. Самохин не видел их лиц, лишь тени на стене, слышал стук торопливых шагов над головой, но от всего этого разило опасностью.
– Теперь выходим на улицу, – приказал он генералу, и тот неожиданно повиновался, схватил коробку и заспешил вперед.
У подъезда стояла «ауди» с работающим двигателем, передние двери распахнуты, в кабине никого…
Сергей Николаевич откинул крышку багажника, стал пихать туда чемодан, но Хлопец пришел в себя и взял инициативу в руки.
– Сначала жемчуг!
Самохин помог ему втиснуть тяжелую ношу в багажник и, когда генерал склонился к чемодану, прыгнул за руль и резко надавил педаль – коробка оказалась автоматическая. На миг он увидел в зеркале искаженное лицо Хлопца, свой чемодан в его руках, и резко свернул за угол.
Он совершенно не знал города, поэтому гнал машину наобум, лишь бы подальше от того места, где оставил генерала и людей, от которых исходила угроза. Вышка сотовой связи, мелькнувшая впереди, напомнила ему о телефоне: связь была, но отыскать на ходу входящий звонок Плюхача и позвонить он не мог, надо было притормозить хотя бы на минуту, однако затылок все еще холодило от чувства настигающей погони.
Наконец, каменный город внезапно оборвался, потянулись деревянные домишки с тихими улочками, и Самохин рискнул остановиться. Помощник ответил не сразу и голосом совершенно будничным:
– Слушаю, Сергей Николаевич.
– Что случилось?
– Это потом. Я угнал машину! Ее начнут искать! Быстрее сюда!
– У меня джип на подъемнике!..
– Спускай! Бери такси! – заорал Самохин. – Делай что-нибудь!
– Понял, понял! – затараторил Плюхач. – Уточни, где находишься?
– Сейчас, не отключайся!
Он бросил трубку на сиденье, проехал до конца улицы, свернул направо – ни одной таблички с названием, только номера домов! И ни одного человека!
Свернул еще раз – там сгружали дрова с тракторной телеги.
– Это какая улица? – спросил Самохин, высунувшись из окна.
– Нахаловка!
– Так и называется?
– Нет, называется она Двадцати шести бакинских комиссаров.
Плюхач уже достаточно изучил город, по крайней мере имел представление, в каком районе она находится.
– Я на темно-синей «ауди», – предупредил Самохин. – Буду стоять неподалеку от кучи дров.
Вздоха облегчения не получилось: тракторист выпрыгнул из телеги и подошел к машине.
– А ты кого ищешь?
Привлекать к себе внимание не хотелось, но и отгонять мужика не следовало – крепче запомнит.
– Дом номер девять.
– Это во-он там. – Тракторист указал вперед и еще что-то хотел спросить, но Самохин нажал педаль.
– Спасибо!
Возле девятого дома он подрулил к воротам и схватил телефон. Липовой не разрешил записывать свой номер, велел запомнить, и сейчас Самохин с ужасом понял, что забыл его напрочь. Он откинулся на спинку, закрыл глаза и попытался отвлечься от реальности – не дали.
– Вы к кому, дяденька? – за стеклом стоял мальчишка. – Папы дома нет.
– Он что, на работе?
– В лес поехал, за грибами.
– Жаль, не застал, – Самохин сдал назад. – Ну, будь здоров!
Нравы здесь были деревенские, и простота сейчас была хуже воровства…
Самохин проехал до конца улицы – дальше начиналось болото с озерцом, где плескались гуси, и густые ивняки. Наконец-то вроде бы никого, а время, как обычно бывает, остановилось. Самохин развернул машину так, чтоб видеть на просвет всю улицу, перетащил коробку в салон и закрылся изнутри: даже если его внезапно обнаружат эти двое или генерал и удрать не удастся, то им придется бить стекла. Сделать это не так-то просто, вокруг ни камней, ни кирпичей, пока найдут подходящий инструмент, пройдут необходимые для Плюхача минуты. Да и местный народ быстро откликнется на разбой…
– Ты где? – спросил Самохин помощника по телефону.
– Выехал из автосервиса! – доложил тот. – Инжектор на машине барахлит, причину не нашли.
– Я в конце Нахаловки, у озерца.
– Сейчас буду!
Самохин лег на руль, закрыл глаза. Надо отвлечься, абстрагироваться от всего, уйти в себя или вспомнить что-нибудь приятное, и тогда номер сам всплывет – ведь выучил, затвердил…
Самым приятным за последние полгода было знакомство с Сашей. Если бы не ее высвобожденная энергия и одержимый нрав, может быть, что-то и получилось бы…
