– Да она еще в Москве про них жужжала. И тебя в помощники определила…
– Тогда я на коне!
– Тем более, Принцесса только что из Германии. Подтяжки делала…
– Вот об этом не надо! – вдруг взорвался Плюхач. – Не надо намекать на возраст!
Он ушел в зал, раскинул диван и лег, не застилая простыни, – обидчивым оказался!
– Ладно, извини, – уже перед сном сказал Самохин. – Я ни на что не намекал…
Пружины у дивана скрипели несколько минут.
– Что еще говорила? – спросил, наконец, примирительно помощник.
– Приказала не расслабляться. Тишина здесь обманчивая.
Вероятно, он понял это в прямом смысле, встал, попил воды на кухне, натянул куртку и ушел на улицу. Может, отслеживать, нет ли наблюдения, а может, на реку, где вовсю цвели кувшинки…
Конечно, успокаиваться было нельзя, на самом деле в это время что-то происходило, совершались какие-то незримые действия, но Плюхач только руками разводил, каждый день проверяя, нет ли слежки, хвоста – о жемчуге словно забыли все и по команде.
А он по-прежнему лежал в коробке, притягивая внимание одного только помощника, который продолжал свои эксперименты. В ту ночь, когда обиженный Плюхач бродил по улицам, у Самохина заболел желудок и кочевники опять поднесли ему ковш с расплавленным оловом. На сей раз он сам открыл рот, чтобы поскорее влили, думая, что будет продолжение сна, однако раскосый палач сильно потряс его за руки, засмеялся и отпустил. Словно догадался, чего или кого ждет Самохин! А к лицу его склонился Плюхач.
– Сергей Николаевич. Ты кричишь во сне.
– Меня опять казнили… – Самохин сел и поджал живот. – Язва… Сейчас выпью альмагель… Ты давно пришел?
На улице светало, и над городом уже проблескивало зоревое небо.
– Жемчуг из пирамиды, это точно, – после паузы сказал помощник. – Им была усыпана комната…
– Ты что, опять провалился?
– Можно и так сказать… Полусон какой-то с открытыми глазами. Ты тут закричал!.. Я проснулся, лежу и думаю. Я как раз входил туда через какие-то красивые ворота с орнаментом… Сейчас бы бумагу и карандаш, мог бы нарисовать, еще не забыл. Но очень сложный и совершенно не знакомый орнамент… А в комнате весь пол усыпан жемчугом, ровным слоем. И это были слезы.
– Слезы?
– Окаменевшие слезы какой-то богини. – Голос Плюхача стал напряженным. – Она сидела на троне и плакала. Будто жениха ждала, а он не приходил…
– Ты и богиню видел?
– Нет… Это мне словно кто-то нашептал. Я только вошел в комнату босым и наступил на жемчуг. И сразу узнал… Она там плакала давно-давно, так что слезы успели окаменеть… А комната огромная и пустая. И пирамида сверху покрыта граненым хрусталем! И вся светится!
Слушая его, Самохин вновь ощутил то знобящее чувство, будто опять поднимал с земли кусок ткани, неизвестно откуда взявшийся в пустыне.
Разум противился, выставляя некий, запрет – ходить дальше нельзя! Это грань, за которой сознание начнет рассыпаться, приобретая бесформенное состояние.
И тогда можно поверить во все: в хрустальные пирамиды, в россыпи жемчуга, в Тартарары и материализацию сновидений…
Потом можно сидеть и играть в песочнице…
– Тебе светит психушка, – проворчал Самохин. – Если пирамиды снятся…
– У меня такое чувство, что это был не сон, – невозмутимо произнес помощник. – Я только пришел и прилег. Даже ботинки не снимал… Ощущение реальности полное. Во сне такого придумать невозможно, фантазии не хватит. Если бы ты не закричал…
– У меня тоже полное ощущение… Олово в рот льют. – Самохин сел. – Отдай жемчуг.
– Зачем? – Плюхач разжал кулак и покатал жемчуг в ладони. – Ничего не будет!..
– Мне нужен здравомыслящий помощник. Плюхач со вздохом высыпал перлы в коробку и встал у окна, оттянув край занавески.
– Интересно, что бы я увидел, если бы взял пригоршню?
– И одной больше не получишь! Плюхач тихо рассмеялся.
– Нет, я потом еще попробую!.. Это ведь как путешествие в иной мир. Мир грез, что ли…
– Давай спать.
– Погоди! – Плюхач вдруг замер. – Ну, вот и началось!
– Что там?..
– Все точно! Час назад никого не было!
– Да что там?
– Наблюдение за домом. А точнее, за нашими окнами… Совершенно безобидная девица, джинсики, прическа… Торчит на детской площадке в пятом часу утра и таращится на наши окна… Да, точно на наши.
– Не нужно обращать внимания, – отозвался Самохин. – Пусть хоть рота девиц торчит…
– Но это явное наблюдение, Сергей Николаевич! Судя по поведению…
– Нам приказано жить, как будто ничего не происходит. Мы – приманка, наживка на крючке… Ты любишь рыбалку?
– Терпеть не могу, тупое занятие. Могут и заглотить, как червяков… Стоп, у нее и сумка с собой, тяжелая… За скамеечкой стояла.
– Отойди от окна. Наблюдатели с сумками не ходят, насколько я представляю.
– Но она достала бинокль! – помощник отпустил занавеску. – Театральный… Детский сад какой-то… Пойду-ка я вынесу мусор! А заодно познакомлюсь…
Самохин встал с постели, прошел на кухню и осторожно выглянул на улицу…
Боль в желудке мгновенно угасла… или забылась – во дворе стояла Саша!
– Погоди! – сказал он Плюхачу, который уже надевал кроссовки в передней. – Сам выйду…
– Тебе не положено. Охрана и защита объекта – мои обязанности…
– Это Саша приехала…
– Какая… Саша? – помощник ухмыльнулся и вытаращил глаза. – Почему не предупредил?
– Не знал… – Самохин торопливо одевался. – Это какое-то… чудо, как хрустальная пирамида.
– Нет, у нас так не принято! – вдруг воспротивился помощник. – Мы проводим операцию!.. Ты что? Сюда ее приведешь? Это у вас так работают в «Бурводстрое»? Девушек вызывают?..
– Никого я не вызывал… И вообще…
– А кто же ей адрес дал?
– Не знаю, отстань…
Помощник, должно быть, еще и злопамятным оказался, мстил за вчерашнее, загородил дорогу.
– Нельзя! Мы все завалим!.. Ни в коем случае!
– У нее что-то случилось! – Самохин отодвинул Плюхача. – Не волнуйся, я сам доложу Принцессе…
– А моему руководству тоже доложишь?
– Если хочешь…
Из окна Самохин сразу же узнал ее, но когда отворил дверь подъезда и не высовываясь на улицу, поманил девушку рукой – замер с чувством, что обознался…
Изменилось все – выражение лица, взгляд, движения и даже голос.
– Сергей, – проговорила она низким и немного хрипловатым голосом, – Николай Васильевич умер. – И только потом сделала два шага и как-то холодно прислонилась Самохину к груди.
– Здравствуй, – проронил он и обнял Сашу за плечи. – Пойдем в квартиру. Здесь лучше не стоять. Нас могут увидеть…
Поднял ее тяжелую сумку, взял за руку и повел по лестнице.
– Он ведь предупреждал! – полушепотом воскликнула Саша. – Ему нельзя было брать учеников…
– Как ты меня нашла?
