И надо же, за целые сутки пути хоть бы раз гаишник остановил! Война в Чечне, кругом теракты, а тут идет грузовой, закрытый микроавтобус и никому дела нет…
Может, у алхимиков есть какой-нибудь пропуск?
Днем, когда в отсеке стало и дышать трудно, помощник вынул из ботинка шнурок, его пластмассовым наконечником довольно быстро отомкнул одну скобу наручника, после чего ею же вывернул в железном полу три шурупа и отогнул жестянку. Из-под днища машины ударила горячая от асфальта, но все-таки свежая струя воздуха. Плюхач снова замкнул браслет на руке и подставил лицо.
– Охлаждайся, Всеволод Римасович!
В отверстие было видно крутящийся карданный вал и стремительный бег черной дороги – все разнообразие.
Через несколько минут зарябило в глазах, однако помощник распрямился.
– Видишь, откуда солнце? Так что мы едем не на юг, а на восток. Но почему так жарко?
К вечеру погода изменилась, приятный ветерок из дыры сменился водяной пылью, а скоро вообще пришлось заделать дыру, ибо остуженный корпус машины стал источать холод. Впервые за дорогу Самохин уснул, подобрав колени, и потерял счет времени. А проснулся от жесткой руки Плюхача.
– Тихо… И как ты можешь спать в такой обстановке?
– Ночь на дворе, привык…
На воле висела непривычная тишина, микроавтобус стоял с выключенным двигателем, слышно было, как пощелкивает, остывая, глушитель, за стенкой шаркали чьи-то шаги, в грузовом отсеке полная темнота.
– Сейчас сниму с тебя наручники, – задышал в ухо помощник.
Руки у самого уже были свободны.
– Зачем?
– Они с кем-то разговаривали по телефону. Кажется, получили приказ нас того… ликвидировать. Или только одного меня, я не понял. Стоят, ждут какого-то уточнения.
– Что будем делать?
– Мочить. Ну не умирать же из-за этого долбанного жемчуга…
Он отомкнул один браслет на руках Самохина, второй оставил. Прислушался, затем осторожно подтянул ведро.
– Как откроется дверь – я плесну из параши. А ты кувырком выкатывайся из машины, понял? Только кубарем, на ноги не вставай и грудь не подставляй. И старайся сразу в кювет, в траву…
– А ты?
– Я работать буду. Главное, не бойся выстрелов. В темноте да впопыхах все будет мимо. Даже если зацепят, старайся уйти подальше от дороги. И по прямой не беги. Если у меня все получится, я тебе крикну.
– Да я тоже не инвалид…
– Молчи… Здесь командую я. Значит так, если не удастся выкатиться, блокируют – старайся бить в глаза, пальцами, по яйцам и по кадыку. Хотя… это не мальчишки. Но в любом случае сопротивляйся, чтоб не прижали сразу, а я помогу.
Под ногами водителя и охранника скрипел гравий, значит, машина стояла на обочине. Самохин мысленно проиграл все свои действия – в воображении получалось красиво.
– А говорил, мы им нужны живые…
– Ты им нужен. Я, скорее всего, лишний свидетель…
– Тогда беги один, подстрахую…
– Что я потом скажу своему начальству?
– И Принцессе…
– И Принцессе!
Прошло минут пять настороженной тишины, даже охранники перестали шастать туда-сюда. Наконец, у кого-то из них зазвонил телефон и послышалось полусонное:
– На связи…
Помощник толкнул Самохина и поднял ведро.
Будто по тревоге, почти одновременно щелкнули замки, хлопнули передние двери и заурчал мотор.
– Ну, ребята, вам повезло, – прошептал Плюхач. – Еще поживете…
Под утро машина съехала с асфальта на гравийную дорогу, которая становилась все хуже и хуже. Мотало и трясло так, что клацали зубы и ехать можно было лишь на корточках или стоя на коленях. Потом под колесами застучали стыки бетонных плит, и через два часа голова загудела, как железная громыхающая коробка, и казалось, что внешнего мира уже не существует. Даже крепкого, спортивного Плюхача начало тошнить, и он скрипя зубами подавлял рвотные позывы.
– Я знаю, куда нас везут. – попытался вдохновить его Самохин. – Дорога знакомая…
– Мне все равно, – просипел тот. – Скорее бы все кончилось…
– А все только начинается.
– Утешил…
Наконец, микроавтобус забуксовал и увяз. Его попробовали раскачать и вытолкнуть, однако у водителя с охранником силенок не хватило.
– Мы на болоте, – сказал Самохин. – Недалеко осталось.
– Докуда недалеко?
– До цели. Мы с тобой на юге Западной Сибири.
– Ты это точно знаешь?
– Не знаю, а чувствую.
– Тогда нам пора с этими поменяться ролями, – судя по звукам, Плюхач стал ковыряться в замке наручника. – Они успокоились, расслабились… Обоих вырублю, грузим в машину и едем.
– И куда же мы приедем?
– Ты же знаешь?
– Свободных нас там не примут. Мы им нужны в качестве пленников. А хозяев надо уважать.
Помощник молча согласился и тоскливо прошептал:
– Хоть бы выпустили воздухом подышать…
Его мольбы были услышаны, скоро дверь открылась, опахнуло свежестью.
– Выходите.
Ожидаемого болота не оказалось, хотя вокруг было влажно и сумеречно, ветер гнал низкие тучи над высоким лесом. Где-то в небе выли турбины пассажирского самолета – мир все-таки продолжал существовать. Разве что земля все еще качалась под ногами.
– Парашу освободите, – как-то профессионально скомандовал охранник в маске. – От машины не отходить.
Самохин не узнавал ни дороги, ни места, однако не мог отвязаться от ощущения, будто они остановились где-то недалеко от Горицкого стеклозавода. После душной коробки все запахи ощущались ярко и казались знакомыми, может, оттого, что пахло отсыревшим мхом…
Охранник дождался чьей-то команды по телефону, приковал пленников друг к другу наручниками, заставив взяться под руки, и повел по узкой дорожной насыпи, размытой дождями. Похоже, дорога эта была недостроена: попадались кучи гравия, едва прикрытые грунтом трубы водопропусков и самое смешное – верстовые столбы с пустыми табличками.
Прошли километра четыре, прежде чем окончательно рассвело и открылось широкое озеро с высоким берегом, на котором стали проглядывать крыши домов. Место было живописное, вокруг поднимался старый сосновый бор, а за озером тонкой полоской белел чистый березовый лес.
– Похоже на среднюю полосу России, – шепнул помощник. – Примерно, как в Воронежской области. Но отчего же так долго ехали?.. Смотри! Это не дома. Вернее, не крыши…
На вытянутой вдоль озера площадке, обрамленной старыми соснами, двумя ровными рядами стояли самые настоящие пирамиды. В основном каменные, покрытые чем-то блестящим, но были и стеклянные, напоминающие оранжереи. Все примерно одного размера, высотой с двухэтажный дом, без окон и видимых
