лишь кулаками. Носителем интеллекта был он, генерал Островной. Однако вскоре произошли события, которые заставили Островного вновь вспомнить о Лындине и его боевых способностях. Один из чеченских «союзничков» злодейски нарушил соглашение и вступил в боевые действия, уничтожив колонну подмосковного ОМОНа. Это был предательский удар по Островному и системе МВД, генералом которой он являлся. Со вторым «союзничком» состоялся жесткий разговор. Поразмыслив, тот принял решение продолжить «бизнес» с генералом, а второго, нарушившего соглашение, сдать Островному. На боевую операцию генерал выехал лично, что было большой редкостью в МВД. Группу захвата представлял майор Лындин и пятеро молодых собровцев, отлично натасканных для боевых действий. Однако воевать милицейскому спецназу не пришлось. Островной встретился с более разумным «союзником» в его родовом селе, и тот без всяких выстрелов передал генералу тело второго «делового партнера».
– Значит, так, Миша, – обратился к Лындину Островной. – Полевой командир погиб при задержании. Застрелил его лично ты. Завтра я подам министру представление тебя к Герою России. Твоим ребятам по ордену и по небольшой материальной премии.
– Не понимаю, Палыч, – зло ответил Лындин, буравя генерала презрительным, почти ненавидящим взглядом. – Этот трупешник ты просто купил... Купил, – тяжело вздохнув, повторил спецназовец. – Зачем меня с ребятами было сюда тащить?! Себя героем и делай. Что я пацанам своим скажу?
– Не понял ты меня, Миша. Жаль, – проговорил Островной. – Я ведь хотел тебе полковничьи погоны... Главное – враг наш мертв!
– Вы же пару месяцев назад с ним коньяк пили, – отозвался Лындин. – Дагестанский.
– Загружайтесь в транспорт, – махнул рукой генерал. – Поговорим в министерстве... Завтра.
– Поговорим, – кивнул Лындин.
По дороге на российскую базу случилось ЧП. Головной грузовик, в котором находились Лындин и собровцы, наехал на радиоуправляемый фугас большой мощности. Почти все, в том числе Михаил, погибли. Островному было искренне жаль Лындина. Он отнюдь не кривил душой, когда успокаивал жену Михаила и произносил последнее слово на похоронах. Генерал дал собровцу последний шанс, и тот сам сделал свой выбор.
Если бы расследование было более тщательным и не курировалось самим Островным, то нетрудно было бы установить, что машина собровцев была заминирована заранее, а вовсе не наехала на фугас. Радиоуправляемую взрывчатку привел в действие человек, находящийся в радиусе менее километра от взрыва. Тогда Островному впервые оказал услугу его деловой партнер генерал Климов, выделив в помощь человека, именуемого Технарем. После операции по уничтожению известного своей дерзостью полевого командира Островной получил вторую звезду, став генерал-лейтенантом, заместителем министра и куратором службы криминальной милиции.
Островной взглянул на часы, включил связь. Хватит расслабляться. Водка не брала генерала, он чувствовал себя трезвым и усталым. Не прошло и двух минут, как раздался звонок. В трубке послышался голос Борилова-Гориллова:
– Послушайте, Валерий Павлович!
После щелчка и пары гудков генерал Островной услышал голос, принадлежащий уголовному авторитету Сенатору.
– Много? – спрашивал Сенатор.
– Стоит ровно столько, сколько вся предыдущая партия вместе взятая, – отвечал голос, принадлежащий десантнику Гридневу. – ПЗРК «Игла-2». Удобная вещь...
Дальнейшая беседа Гриднева и Сенатора не оставляла сомнений, что они заключают сделку о продаже большой партии оружия.
– За мной стоит один парень из ФСБ, – произнес напоследок Гриднев. – Еще есть Водорезов. Страшный человек, на нем трупов...
Вновь послышался щелчок и пара гудков, потом опять возник голос Борилова:
– Черновой вариант. Что скажете?
– Привет Технарю, – отозвался Островной, стараясь казаться бодрым и деловым.
Несмотря на трагическую потерю, дела шли в нужном направлении. Ответ на статьи погибшего Нечаева МВД в лице генерала Островного даст в самое ближайшее время. Преступная группировка офицеров ВДВ, торгующих оружием, будет изобличена и ликвидирована. Клим же окажется надежно «прикрыт» и ко всему прочему будет на надежном крючке у Валерия Павловича. Бизнес будет продолжен.
...Немного поколебавшись, Островной наполнил «Флагманом» четвертую рюмку. На сей раз до самых краев.
– Сиди смирно! Высунешь голову или подашь голос – сожгут из огнемета. Вместе с коробкой!
Таково было последнее напутствие Николая Водорезова, данное бритоголовому пацану. Тот был несколько выше Николая, и в коробке с телогрейками и прочей спецодеждой ему было весьма неуютно. Впрочем, в тесноте, но не в могиле... Николаю не пришлось считать до трех, а также применять спецметоды форсированного допроса. Бритоголовый сообщил местонахождение «гостей» после третьего тычка в поясницу.
– Обманешь – ноги бензопилой отпилю! – на всякий случай сказал напоследок Водорезов.
Бритоголовый остался лежать в ящике, а Николай устремился к ближайшему двухэтажному строению. Именно в его подвальном помещении должны были находиться Саша Гриднев и его пожилой спутник по несчастью, именуемый Сенатором. У подполковника оставалось совсем немного времени. По счастью, на пути к подвалу оказалось немало «естественных укрытий» в виде припаркованного у самого крыльца джипа, перевернутой ванны типа джакузи, пары пустых железных бочек... Судя по всему, строительство на участке к концу еще не подошло. Николай почти приблизился к тому месту, где, по словам бритоголового пацана, должен быть вход в подвал, и тут прямо навстречу ему вышли четверо вооруженных автоматами. Николай успел укрыться за одной из бочек, в который раз благодаря Всевышнего за свою не слишком габаритную комплекцию. Вышедшие ему навстречу были настроены решительно, их автоматы находились в боевом положении. За старшего у них был невысокий (не выше Николая), но при этом бочкообразный, с широченными ручищами, субъект лет тридцати пяти. Скуластое лицо, узенькие глазки – чистый монголоид. Остальные помоложе, повыше ростом, явно славянского происхождения.
– Я называю их погоняла – Рамзес и Сенатор, – заговорил начальственным тоном монголоид, – они встают в полный рост, двигаются к выходу...
«Сенатор... На свободу с чистой совестью...» – вспомнил Водорезов. Сенатор – это тот пожилой, что был освобожден вместе с Гридневым!
– Как только оба хорошо видны – разряжаете в них весь боекомплект! – подвел итог монголоид.
– Зачем тогда отбивали? – поинтересовался один из подчиненных.
– Пасть захлопни! – рявкнул монголоид.
Как говорится, на ловца и зверь... Сенатору осталось жить не более двух минут. Этих четверо. В обойме Водорезова патронов чуть побольше, плюс две запасных. Против автоматов с одним пистолетом, конечно, трудновато. Однако на стороне Водорезова внезапность и кое-какие навыки практической стрельбы. В учебном центре ВДВ, где Николай оказался после Коломенского училища, он освоил целый ряд интересных наук. В том числе и на тот случай, если из оружия – только «ПМ». В училище Николай стрелял вполне сносно, но для спецназа ВДВ этого оказалось мало. На стрельбище учебного центра нормативы были иные. На расстоянии пятнадцати метров ставились три мишени, изображавшие врага. «Враг» этот по фронту стоит в двух шагах друг от друга. У тогда еще лейтенанта Водорезова шесть патронов и три секунды времени. Если за это время «сопротивление противника» не будет подавлено, в зачете по огневой ставится «неуд». Это если хотя бы одна из мишеней через три секунды останется без дырки. И не поспоришь – в реальном бою такой промах может стоить жизни. По той же причине один балл снижался за каждую просроченную секунду или же если обучаемый в первый момент «зацикливался» на поражении одной мишени. Поэтому лейтенанту Водорезову не оставалось ничего другого, как брать «ПМ» обеими руками, голову при этом слегка опустить. Звучит команда. Тут же молниеносный уход влево и два выстрела по крайним мишеням. Пригнувшись, быстро переместиться вправо и сделать еще пару выстрелов. На сей раз в «центрального боевика». За спиной раздается команда, что «упражнение» окончено. Лейтенанту Водорезову оставалось лишь доложить о его успешном завершении. «Боковые» поражены, две другие пули вошли точнехонько в «центрового». Еще
