знаменем. В ДРА (Демократическую Республику Афганистан) Клим отправился из Западной группы войск. Партия сказала «надо»... Спорить гвардеец-десантник не стал. И в ДРА люди выживают, да еще и возвращаются при чинах, деньгах и ратной славе. Климов не был трусом, карьера военного изначально подразумевала риск, и он был готов к нему. Война в афганских горах имела собственную, довольно сложную специфику. В Рязанском училище многим вещам, с которыми столкнулся Клим, не обучали. Приходилось карабкаться по скалам, рискуя свалиться в пропасть, зачастую под обстрелом моджахедов. Попробуй определи в таком положении, откуда по тебе бьют, тем более сосредоточь ответный огонь. Тем не менее гвардейцы-десантники научились «выкарабкиваться». Клим зазря голову не подставлял, но был на хорошем счету. Он даже получил орден ДРА «Афганская звезда». И не за просто так. В одной из провинций моджахедами был заблокирован целый мотострелковый полк. Он оказался зажатым на маленьком местном аэродроме, доставка боеприпасов и продовольствия была невозможна. Подразделению ВДВ, в которое входил и Клим, была поставлена задача деблокировать полк. У входа в Файзабадскую долину завязался самый тяжелый бой. Моджахеды обосновались всерьез и надолго, на высотах стояли зенитные пулеметы, которые не позволяли сесть армейским «вертушкам». Тем не менее разведгруппа капитана Климова и лейтенанта Некрасова сумела подойти вплотную к моджахедским позициям и весьма удачно направить огонь артиллерии, а затем и авиацию, которая разметала вражескую оборону. Задача была выполнена, полк деблокирован. Позже была операция по уничтожению банды в одном из районов под Кундузом. За нее Климова представили к Ордену Красной Звезды. А потом... Вместе все с тем же лейтенантом Некрасовым возвращались в часть на служебном «уазике». Вдруг на дороге, впереди машины, показались три неспешно двигающихся фигурки – два мальчика лет двенадцати и ослик.
– Тормози, – скомандовал Клим шоферу-срочнику и, повернувшись к сидевшему на заднем сиденье Некрасову, поинтересовался: – Не эти ли твари закладывают взрывчатку по пути следования наших колонн?
В самом деле – за прошедшие две недели произошло три подрыва, и все рядом с военными базами, в местах, надежно зачищенных от моджахедов. Контрразведка и местный царандой[26] вели усиленные, но безуспешные поиски. Единственное, что выяснил знакомый Климову особист, так это то, что в районе последнего взрыва видели подобное трио с осликом.
– Там, говорят, старик был, – напомнил Климу Некрасов. – А тут два пацана... Хочешь задержать их?
– А смысл? – зло усмехнулся Клим. – Контрразведка допросит их и отпустит... Давай, лейтенант, решим эту проблему самостоятельно.
С этими словами Климов передернул автоматный затвор, переведя оружие в режим автоматической стрельбы. Автомат этот не был личным оружием Клима, он взял его в качестве трофея в одном из кишлаков и «позабыл» (как это частенько случалось) вовремя сдать в местную комендатуру.
– Ты что, Клим? – недоумевающе вскинул выгоревшие брови Некрасов. – Так нельзя. И потом...
Договорить лейтенант не смог, осекся под жестким, презрительным взглядом старшего по званию. «Слюнтяй, тряпка, – читал во взгляде Клима Некрасов. – Бери автомат, если ты офицер, а не таракан с погонами...» Климов держал автомат так, точно предлагал лейтенанту взять его и решить проблему. Солдат-водитель сидел точно глухонемой, пялясь в одну дальнюю точку на дороге. Лейтенант Некрасов, недавний выпускник Рязанского десантного (как и Клим!), колебался. Стрелять в подростков он не мог.
– Я не буду этого делать, – произнес лейтенант.
– Тебя никто и не просит, – взяв автомат на боевую изготовку, оскалился Клим. – Главное, помалкивай об этом, понял? Гони, Борька! – скомандовал Климов водителю.
Солдат не замедлил выполнить приказ. Поравнявшись с осликом и мальчиками, он чуть сбавил скорость, и Климов выпустил по всем троим весь автоматный рожок.
– Через пару дней сдам автомат в комендатуру, оружейники оформят как моджахедский, – произнес Климов, когда машина отъехала на приличное расстояние от оставшихся лежать на шоссе тел.
Лейтенант ничего не ответил. Старший по званию лихо обставил «решение проблемы». Конечно, местная милиция устроит расследование, изучит пули. Прибывшие из советского МВД советники научили царандоевцев делать баллистические экспертизы. Выяснится, что автомат из арсенала душманских банд. Таким образом, детей с осликом убили моджахеды, больше некому. Это будет весьма удобная для всех версия.
Именно так и произошло. Недели полторы взрывов и прочих диверсий не было, Клим с превосходством поглядывал на ставшего молчаливым и замкнутым Некрасова. Однако вскоре была вновь подорвана колонна машин. На сей раз контрразведчики обнаружили свидетелей, которые видели старика без ослика и без пацанов.
– Это были не они, – сказал Некрасов Климову, когда они остались вдвоем в комнате офицерского общежития.
– Кто не они? – сделал недоумевающее лицо Клим.
Впрочем, актерских способностей у будущего генерала не имелось. Наигранное непонимание вывело лейтенанта из себя.
– Не прикидывайся, Клим, – вспыхнул Некрасов. – Все ты понимаешь!
– И что из этого? – От наивной мины на лице старшего по званию не осталось и следа.
– Получается, что ты... что мы убили детей, – проговорил Некрасов. – За просто так, получается.
– Ну и...? – зло прищурив свои стального оттенка глаза, спросил Климов. – Хочешь сообщить особисту?
– Стоило бы, – не менее зло ответил Некрасов.
У Клима было огромное желание врезать зарвавшемуся летехе-чистоплюю. Однако худенький с виду Некрасов имел первый разряд по боксу и гиревому двоеборью, без особого труда вгонял с одного удара в доску гвозди.
– Ладно, Некрасов, – примирительно отозвался Клим. – Я, между прочим, сам сейчас переживаю. Не веришь?
Как уже было сказано, актерские данные были у Клима нулевые, поэтому Некрасов не поверил и молча вышел из комнаты. «Закладывать не будет, – удовлетворенно подумал Клим, – не тот характер у летехи. Да и он сам тогда соучастником получится...» То же, что лейтенант перестал разговаривать с недавним приятелем, Клим пережил весьма спокойно.
А через месяц Некрасов с разведгруппой напоролся на душманскую засаду и, будучи окруженным со всех сторон, подорвал себя гранатой. Командование представило погибшего к званию Героя Советского Союза... Что ни говори, Клим научился в ДРА многому. Главное, что он вынес: человеческая жизнь – ничто. Будь-то солдат, младший офицер, подросток или женщина из местных. Лейтенант Некрасов считал по-другому, и теперь ошметки его тела отправились на родину «грузом двести». Пули и осколки находят дураков, он же, майор Климов (это в двадцать семь лет – майор!), вернулся из Афганистана целым и невредимым. Клим поступил и успешно окончил Академию имени Фрунзе, в 91-м и 93-м вовремя взял сторону победившей «демократии», успел побывать советником в Африке, но вплоть до Чечни в боевых действиях участия не принимал. Никто не знал, что со времен ДРА Клим затаил жгучую обиду на тех, кто был тогда над ним. Именно в ДРА Клим ощутил на собственной шкуре, что такое быть «пушечным мясом». Его, Климова, подставили точно так же, как и многих других солдат и офицеров. Неразбериха, ослики, мальчики, старики... На каждом не одна смерть, плюс боязнь угодить под собственный военный суд. Ни за что и ни про что... Однако увольняться из армии Клим не стал. Он сам стал таким, как те, кто послал его и Некрасова под афганские пули. Закончил академию, дослужился до генеральских лампасов. И теперь посылал на смерть других... Но самое главное, что вовремя понял Клим, война может быть весьма прибыльным бизнесом. Он рисковал своей башкой в Афгане за жалкие ордена-висюльки, сегодня же генерал Климов превратил войну в весьма успешное предприятие. В некотором роде он чувствовал себя мстителем за свистящие над головой пули моджахедов, убогую комнатку в коммунальном общежитии в годы учебы в академии, болезни детей и жены из-за вечной неустроенности... Да, сегодня генерал-лейтенант Климентий Климов мстил, делал бизнес и одновременно извлекал из жизни все возможные удовольствия. В сорок лет он наконец-то сумел отвоевать свое место под солнцем, а к сорока семи это «место» превратилось в целый оружейный трест. То есть мелкие мафиозные группировки, приторговывающие оружием (тот же Сенатор, Сева Гнатюк, чеченцы), поглощались трестом Климова, как и мнящий себя самостоятельной фигурой мент Островной. При этом все
