– Вы обманули нас, генерал, – произнес Саша, кивая в сторону окна. – Сказали, что придете один. А дом сейчас берут в кольцо какие-то бойцы.
Задавать вопросы было недосуг, тем более что из коридора послышался взволнованный Катин голос:
– Они на площадке!
– Сколько? – спросил Водорезов, держа наготове пистолет Макарова.
– Четверо.
– Это не мои люди, – произнес Сократ Иванович. – Я не знаю, кто это. Может быть...
Между тем в дверь позвонили.
– Тихо, Сократ Иванович, – вежливо сказал генералу Николай, одновременно с этим изъяв из скрытой кобуры Прохорова точно такой же, как и его собственный, пистолет Макарова.
Нелли, не теряя дворянской стати, прошла в коридор и остановилась у двери.
– Кто это? – спросила она на правах хозяйки квартиры.
– Откройте, Нелли Владимировна! Это милиция!
Николай переглянулся с Гридневым. Если дом и в самом деле окружен подготовленными и хорошо вооруженными бойцами, то им вряд ли удастся отбиться.
– Сделайте следующее, – негромко, но властно произнес Сократ Иванович. – Откройте дверь, и я встану между вами и теми бойцами живым щитом. Пока я здесь, вас не тронут.
Самим открыть дверь?! Хитер, хитер Сократ, сын Ивана.
– Неужели вы не понимаете, – продолжил Прохоров. – Это же люди Островного! Они каким-то образом выследили вас!
«Пожалуй, слова Прохорова похожи на правду, – мысленно согласился с генералом Водорезов. – Нас выследили... В случае отказа открыть дверь квартиру будут брать штурмом. Нам с Гридневым вряд ли уцелеть, Нелли и Катю тоже могут не пощадить. Господа генералы не щадят никого...» Николаю ничего другого не оставалось, как подтолкнуть генерала к двери, а самому укрыться за его неузенькой спиной. По счастью, генерал комплекцией превосходил Водорезова.
– Открывайте, – кивнул Водорезов Нелли.
В квартиру шагнул высоченный амбал в полумаске и с автоматом «Кедр», нацеленным на генерала.
– Руки за голову, всем на пол! – скомандовал он, готовый дать предупредительную очередь в потолок.
– Стоп, любезный! Я – генерал Прохоров из ФСБ, не узнал?! – неожиданно громким решительным рыком опередил его Сократ Иванович. – Ну-ка назад!
Амбал пару секунд изучал живой щит Водорезова, затем и в самом деле сделал полтора шага назад. Прохоров вплотную подошел к двери и, полуприкрыв ее, продолжил беседу со старшим группы захвата, по счастью, знавшим Сократа Ивановича в лицо.
– Где твой командир, генерал Островной? – спросил Прохоров.
– Здесь, – чуть помедлив, ответил обескураженный амбал.
– Пусть поднимется, у нас для него сюрприз.
– Такой команды не было...
– Теперь есть. Ты не понял меня, майор?
В голосе Сократа Ивановича появилась сталь, не допускающая возражений. Амбал кивнул за спину своим подчиненным, находящимся на лестнице и возле лифта.
– Дверь только не закрывайте, – проговорил он.
Дверь закрывать не стали. Не прошло и пяти минут, как на площадке появился высокий, худощавый, одетый в фирменный костюм Валерий Павлович Островной. Его сопровождали двое автоматчиков. Пожалуй, в Чечне его охрана была более многочисленной, но то в Чечне...
– Ты опередил меня, Сократ, – стараясь демонстрировать подчеркнутое хладнокровие, проговорил Островной.
– Зайди в квартиру, Валерий. Есть разговор.
На удачу или на беду, Островной и Прохоров оказались давними приятелями.
– Ты боишься, Валерий? – спросил тянувшего с ответом Островного Сократ Иванович.
– Личное оружие оставлю при себе, не возражаешь? – произнес Валерий Павлович, распахнув пиджак и демонстрируя подмышечную кобуру, сделанную также явно на заказ из недешевого материала.
– Пожалуйста, – откликнулся Прохоров.
Островной кивнул своим охранникам и старшему группы захвата:
– Если через десять минут я не дам о себе знать, берете квартиру штурмом. Десять минут, Сократ, тебе хватит?
Прохоров кивнул, и Валерий Павлович переступил порог квартиры. Дверь тут же заперли, а Водорезов наконец вышел из-за спины генерала Прохорова. Кажется, они напрасно подозревали Сократа Ивановича.
– Водорезов собственной персоной, – увидев подполковника, произнес Островной.
– И Гриднев, – заметил из комнаты Саша.
– И что дальше, Сократ? – со злой вопросительной иронией осведомился Валерий Павлович.
– Мы хотим, чтобы вы, господин Островной, посмотрели вместе с нами один очень интересный фильм, – переглянувшись с Прохоровым, взял инициативу в свои руки Николай. – Он длится не более десяти минут.
Валерий Павлович сцепил свои длинные костистые ладони в замок, а на физиономии его просто-таки запрыгали чуть ли не все лицевые мышцы. «Ненадолго пережил своего коллегу... С его дядькой разберется наш дядька...» И скошенный автоматной очередью племянник Денис.
– Что молчишь, Валерий Павлович? – спросил Сократ Иванович после повторной демонстрации. – Десять минут на исходе.
– Говори ты, Сократ, – отозвался наконец Островной.
– Ты сам уже понял, что Клим окончательно берет руководство всем «концерном» в свои руки. Он не дал тебе вырастить и воспитать преемника. Ведь Денис был единственным, кому ты, Валера, доверял от начала и до конца, так ведь? Поэтому Клим убрал его при первом же удобном случае. Но это еще не все, Островной... Ты песенку такую слышал в юности:
Слышал, Валера?
Островной с ответом не торопился. Он совладал наконец с руками и лицевыми мышцами. Понятно ли ему было, куда клонит Сократ Иванович? Водорезову и Гридневу было все ясно как божий день. «Советская „малина“ врагу сказала „нет“!». Островной взял свой мобильник, вышел на связь с подчиненными, поскольку десять минут и в самом деле были на исходе.
– Штурм отменяется, – сообщил он своей команде. – Я пробуду здесь еще минут двадцать. Контролируйте вход.
Отложив в сторону телефон, генерал Островной некоторое время сидел молча. Он вспоминал, сопоставлял какие-то факты. Сократ Иванович не торопил его, давая «старому приятелю» собраться с мыслями.
Валерию Павловичу и в самом деле было что вспомнить. «Советская „малина“ врагу сказала нет!»
... Генерал Островной небрежно бросил на бильярдное сукно платок, вышитый восточными узорами. Через мгновение пущенный им шар вкатился в угловую лузу, пронесясь поверх платка, как пушечное ядро.
– Как видите, при хорошем ударе ничто не может нас остановить, – улыбнулся Валерий Павлович.
И тут же продемонстрировал следующий фокус – положив шар прямо на борт, направил его в противоположный угол. Соскочив с борта, шар сохранил направление движения и изящно вошел в лузу. Далее Островной провел дуплет[27] шаром, который, отразившись от дальнего короткого борта, на обратном ходу вогнал другой шар в серединную лузу.
– Лихо, – усмехнулся Клим. – А в «три борта»[28] не слабо?
