– Вот именно – пока еще. Лорда нужно остановить. Он всего лишь агент средней руки, не более того. Во властных и законодательных структурах ему не место... Говорят, что товарищ Сталин и Адольф Гитлер тоже начинали как агенты средней руки, – неизвестно чему улыбнулся при этом Степан Митрофанович. – Раз уж так сложилось... Как считаешь, справимся без него?
– Благотворительный фонд найдется кому возглавить... Зиц-председатель не такая уж сложная фигура. Уже сейчас я имею на примете пару кандидатур. И по-прежнему пойдет гуманитарная помощь нашим балканским братьям.
Лорд не мог слышать этого разговора, но живо представил себе его во всех мелочах и подробностях. На следующее утро, почти перед самым вылетом, он совершил поездку к своему «недостроенному коттеджу». Там он провел минут двадцать, беседуя за чашкой кофе с по-прежнему находящимся там Ширвани. Бывший полевой командир томился в бездействии, хотя не имел отказа ни в дорогих продуктах, обедах и ужинах из ресторанов, ни в ежедневно посещавших его центровых проститутках.
– Ширвани! Через две недели ты должен собрать своих людей. Человек пятнадцать проверенных, хорошо подготовленных бойцов! – сообщил Лорд, положив перед чеченцем три толстые долларовые пачки.
Бывший полевой командир молча кивнул. Связь с верными бойцами, способными на дерзкую акцию, у Ширвани имелась.
Личный референт Шубина по особым поручениям Ким Денисович Воронин любовался балканским пейзажем из окна автомобиля. Машина шла на максимальной скорости. По бокам от Кима сидели охранники из бывших бойцов спецподразделений. Под пиджаками у них были миниатюрные пистолеты- пулеметы, и в любой момент эти ребята могли открыть огонь по любому, кто приблизится к машине на опасное расстояние. «Неплохо устроились, – размышлял бывший комитетчик. – Идет караван гуманитарной помощи в Афганистан, там загружается опием-сырцом. Далее тем же транспортом – в Россию. Таможня, героиновый контроль, прочие проблемы решает Уткин как президент лекарственной компании. Старые связи по всему миру позволили Митрофанычу стать одним из самых богатых людей в России. И ведь еще в советское время сколотил капиталец. Тогда солидные средства выделялись для помощи братским компартиям за рубежом, особенно в развивающихся странах. Там-то Митрофаныч, не без помощи генерала Шубина и его, Кима, отыскал свое „золотое дно“. Весьма выгодным делом стала закупка наркотиков в развивающихся восточных государствах и их последующая перепродажа в Европу. Вот сейчас – лекарственная компания лишь ширма... Дойдет до России опий-сырец, тут же будет переработан в чистый героин. Трудятся, опять же, предприятия Уткина, не анальгин же им выпускать?! Далее сюда, на Балканы, оптовой продажей местным наркобаронам...» Сейчас именно на встречу с одним из них и спешил Ким. Он должен был сообщить наркобарону, что караваны с «гуманитарной помощью» временно прекращаются. Ровно месяц потребуется российским партнерам, чтобы решить эту проблему. Чтобы не осложнять отношений, российские партнеры готовы выплатить разумную неустойку. «Конечно, плохо, – рассуждал мысленно Ким, – что Лорд и его фирма в ближайшее время накроются медным тазом. Но уголовник заходит слишком далеко, его амбиции безмерны... И самое опасное – он начинает нравиться широкой общественности. Да, да – наступает его время, Виталий Павлович умеет смотреть в будущее. Маркин-Лорд не коммунист, не демократ. Человек трудной судьбы, мать его... В меру патриотичен, в меру образован. Не юн, но и не стар, подтянут и энергичен. Жаждет независимости и неограниченной власти... Убирать, и как можно скорее!» Мысленно Ким в который раз отметил, сколь гениально Степан Митрофанович сумел использовать связи в международном коммунистическом движении для создания весьма прибыльного бизнеса. Недаром, ох недаром учили Уткина в дипломатической академии. И еще, аж в советские времена, персонально об Уткине ходил анекдот. Его рассказал Киму Шубин после одной из корпоративных пьянок.
– В застойное время приехал наш Уткин по своим международным делам в Париж. Поселился, само собой, в самом шикарном отеле. Где-то в полночь заходит молодой человек и спрашивает, не требуется ли мсье Уткину женщина. Уткин наш аж взвился:
– Конечно, нет! Я советский человек!
Проходит некоторое время, опять Уткина беспокоят:
– Может быть, мсье желает молоденькую девочку?
– Я советский гражданин, сотрудник международного отдела ЦК КПСС! Немедленно вон отсюда!
– Может быть, мсье хочет мальчика?
– Безобразие! Я требую советского консула!
– Можно. Но это будет очень дорого стоить!
При этом, как ни крути, без оперативной и силовой поддержки, которую обеспечивал Ким, Уткин вряд ли мог столь успешно реализовывать свои бизнес-проекты.
Машина между тем сбавила скорость, и Ким разглядел, что дорога впереди перегорожена двумя черными автомобилями. Рядом стояли вооруженные автоматами люди в форме местной дорожной полиции. Водителю Кима ничего другого не оставалось, как остановиться. Машину тут же окружили автоматчики. Старший полицейский, почти двухметровый верзила, жестом приказал Киму выйти.
– В чем дело? – поинтересовался на английском Ким, чуть приспустив стекло и дав полицейским понять, что они имеют дело с привыкшими себя уважать иностранцами.
Автоматчики переглянулись, кажется, немного расслабились.
– Проверка транспорта, – ответил полицейский на ужасном ломаном английском.
Ким нехотя выбрался из машины, держа руки ладонями вперед. Преступность в этом крае была не ниже, а то и повыше, чем на российских беспредельных просторах. Охранники Кима и водитель сделали то же самое. Главное, чтобы обошлось без личного обыска. Иначе найдут оружие, начнется лишнее разбирательство, вопросы... Впрочем, полицейских интересовал только автомобиль и его внутренности. Они явно искали что-то большое, вряд ли способное укрыться в кармане. В этот самый момент что-то сухо щелкнуло в соседних кустах, и стоявший справа от Кима охранник рухнул на шоссе с простреленной головой. Второй успел среагировать, отпрыгнул в кювет, получил пулю в плечо, но при этом выхватил свой «ПП» и разрядил его в одного из вскинувших оружие полицейских. Однако неизвестный стрелок, засевший в кустах, тут же исправил свою оплошность, и второй охранник, получив пулю в голову, выронил пистолет-пулемет и упал лицом в придорожную грязь. Ким, в свою очередь, не хлопал ушами. Он сумел выстрелить из собственного «люгера», одним прыжком уйти с линии огня и укрыться за одной из полицейских машин. Оттуда, доставая левой рукой второй пистолет, он услышал, как вскрикнул добиваемый автоматной очередью водитель. А через секунду вскрикнул и сам Ким. Пуля вошла точно в кисть правой руки, он выронил пистолет, и тут же такая же острая боль пронзила и левую руку. Невидимый стрелок мастерски обезоружил Кима. Следующий выстрел пришелся в ногу, чуть ниже колена. Взвыв от боли, Ким растянулся на асфальте.
– Ну, здравствуй, Ким Денисович! – послышалось над самой головой.
Отказываясь верить собственным ушам, Ким поднял голову и... Перед ним, держа в руках укороченный десантный вариант автомата Калашникова, стоял Лорд.
– Не ждал, гэбульник? – только и спросил Лорд. – Выкинуть меня, как цуцика, захотели? Только я вот опередил вас и всегда впредь опережать буду. И сам вас, холуев и засранцев, отовсюду выкину!
С этими словами Лорд разрядил в стонущего Кима весь имеющийся в рожке боекомплект.
Спустя три с половиной часа Лорд ужинал и одновременно вел беседу с тем самым наркобароном, на встречу с которым спешил Ким. Они обсуждали дальнейшие дела. Наркобарон успокоился, когда услышал, что караваны с «гуманитарной помощью» будут идти с прежней частотой. И, самое главное, Лорд намерен снизить цены на оптовые партии героина. Делиться с кем-либо в ближайшее время Петр Васильевич не собирался.
– Понимай все это как хочешь, Виталий Павлович, – сказал Лорд, когда, вернувшись в столицу, беседовал по телефону с Шубиным, требующим объяснений.
Это было уже открытым объявлением войны. Шубину не оставалось ничего другого, как уничтожить Маркина. Но у Лорда была надежная собственная служба безопасности, ко всему прочему на носу была предвыборная кампания, и лишние «хлопоты» были Виталию Павловичу, как говорится, очень не кстати.
