Я нахмурилась, хотя, в принципе, с Никитой была согласна. В самом деле, заверения Ильи о том, что он не прибегает к бандитским методам, могут быть всего лишь словами. А тут представился очень удобный случай, ведь есть на кого свалить убийство, я имею в виду себя. Говоря Самойлову, что ночь провел со мной, он хотел обеспечить алиби мне или и себе тоже?
– Это не в характере Ильи, – уклончиво ответила я.
– Ты так хорошо его знаешь?
– Прекрати.
– Кстати, ты не задавалась мыслью, кого мог впустить в квартиру Лапиков? Он ведь тертый калач и не стал бы открывать дверь ночью кому попало.
– Скорее всего, замок открыли отмычкой, дверная цепочка была порвана. Хотя…
– Хотя ее могли порвать позднее, чтобы создалось именно такое впечатление. К Игорю кто-то приходит ночью и увозит его с собой, потом является к Лапикову. По мне, так они оба хорошо знали этого типа.
– На лестнице я столкнулась с двумя подозрительного вида парнями. Во дворе сидели подростки, может, они что заметили?
– Пусть менты во всем этом копаются. Нам жениться надо, ты что, забыла?
– Нет, но свадьба подождет.
– Это убийства подождут, а свадьба нет. И не зли меня.
– Неделя, – сказала я. – Всего неделя. Если за это время я не разберусь в том, что здесь происходит, так и быть, уедем.
Никита неохотно кивнул:
– Неделя и ни днем больше. Время пошло.
– На мой взгляд, ты его тратишь впустую, – засмеялась я, он наконец-то отлепил свой зад от кресла и нырнул ко мне в постель.
По устоявшейся привычке мы занимали два смежных номера, соединенных между собой дверью. Никита подозревал, что, если будет мозолить мне глаза двадцать четыре часа в сутки, ничего хорошего из этого не выйдет, вот и соглашался с тем, что временами мне следует побыть одной. Ему быстро надоело рассуждать об убийствах, он предпочел мечтать о предстоящей свадьбе, между делом сообщил, что в ближайшее время намерен завести детей, и начал претворять этот план в жизнь. Где-то часа через два он убрел в ванную, оставив дверь открытой, и там насвистывал что-то оптимистичное. Я прошла в свой номер, решив, что мне тоже стоит принять ванну. Открыла воду, вернулась в комнату, выпила кофе, ожидая, когда ванна наполнится. Потом легла в теплую воду и закрыла глаза. Мысли путались. Я устроилась поудобнее, решив, что не будет ничего страшного, если я вдруг усну. Дверь открыта, Никита сможет войти и перенести меня на кровать. Я представила, как он меня обнимает, улыбнулась и в этот момент услышала осторожные шаги. Убрала улыбку с губ и прикинулась спящей. А через секунду почувствовала цепкие пальцы на своем горле. Я попыталась одновременно сделать три вещи: понять, что происходит, открыть глаза и вскочить. Лицо сдавила чья-то ладонь, лишая меня возможности видеть, и моя голова ушла под воду. Происходящее заняло всего несколько секунд, но для меня они растянулись в минуты, в течение которых я балансировала между жизнью и смертью.
– Никита, – попыталась крикнуть я, понимая всю бессмысленность этого…
Кто-то легонько тряс меня за плечо. «Я жива», – вспыхнуло в мозгу. И тут же пришел страх, что это ненадолго. Я рванулась, пытаясь перехватить невидимую руку, яркий свет ударил в глаза, и я увидела Никиту, он сидел на корточках возле ванны и смотрел на меня в полном недоумении. Я таращилась по сторонам и, должно быть, выглядела спятившей.
– Откуда ты здесь? – только и смогла произнести я.
– Как откуда? – растерялся он.
– Ты давно вошел? – Я заставила себя дышать ровнее и, слава богу, начала соображать.
– Только что. Услышал, как ты крикнула, вот и решил взглянуть. А у тебя только макушка из воды торчит. Ты меня здорово напугала.
– Я звала тебя по имени?
– Нет, просто крикнула. Ты уснула, и тебе приснился кошмар. Давай-ка я отнесу тебя в постель. Придется за тобой приглядывать, из-за этих убийств ты ведешь себя странно.
Он помог мне подняться, завернул в халат и понес в свой номер. Неужто я действительно уснула? И все это видела в кошмаре? Что видела? Да ничего. Зато очень хорошо помню тяжесть чужих рук на своем лице и шее.
– Ты… ты ничего странного не заметил? – спросила я, когда Никита лег рядом и обнял меня.
– Странного? – Он приподнялся на локте, заглядывая мне в глаза. Я размышляла, сказать ему или нет. Пожалуй, не стоит. Лишние хлопоты. – Можешь ты толком объяснить, – начал он и нахмурился. – Ты кричала, потому что… кого-то увидела? Черт, кто-то был в твоем номере? – «Оказывается, соображает он не так плохо». – Ну, конечно, – заволновался Никита. – Я еще удивился, что дверь в ванную открыта, ты ведь этого не любишь. А потом… вроде скрипнула дверь в номер… твою мать… – Никита вскочил и бросился проверять дверь, вернулся очень быстро. – Ты ведь запирала дверь? – И сам себе ответил: – Конечно. Точнее, ее запер я, когда мы пошли в ресторан. А когда вернулись, вошли через мой номер.
Я невесело усмехнулась, поняв, что визитер, должно быть, сделал то же, что и я в доме Лапикова. Дверь ванной открывалась в номер, услышав, как приближается Никита, он просто спрятался за дверью, а потом выскользнул в коридор.
– Похоже, ты меня спас, – сказала я.
Никита побледнел и дышал с таким трудом, будто это его едва не утопили несколько минут назад.
– Я звоню ментам, – сказал он.
– Спятил? Во-первых, в мой рассказ они не поверят, выглядит все ужасно глупо. Захлебнись я в ванне, они решили бы, что я утонула по неосторожности, просто заснув. Хотя есть еще один вариант. Самойлов был свидетелем нашей встречи, и моя безвременная кончина – с его точки зрения логичное продолжение бурного свидания. То есть все выглядело бы так, что ты меня под горячую руку попросту утопил.
– Да мне по фигу, что они там решат. Ты хоть соображаешь, что произошло? У тебя ссадина на шее, – испуганно сказал он. Видно, до этой минуты Никита все-таки склонялся к мысли, что визитер мне приснился. Впрочем, я и сама ни в чем не была уверена. – Тебя хотели убить, мама дорогая…. – Он схватился за сердце, а я испугалась, что звонить придется не ментам, а в «Скорую», так скверно он выглядел в ту минуту.
– Мне все приснилось, – поспешно заверила я. Но не тут-то было.
– Приснилось? Или я звоню ментам, или мы немедленно сматываемся отсюда. А если бы я твоего крика не услышал? Господи, спасибо тебе, что помог… Что бы ему пообещать такое, чтобы задобрить? – заволновался Никита. – Как назло, в голову ничего не приходит.
– Кому пообещать? – не поняла я.
– Богу, естественно.
– Пообещай, что будешь любить меня всю жизнь и на других женщин даже не посмотришь, – усмехнулась я.
– Это я уже обещал, – с серьезным видом кивнул Никита. – Когда делал тебе предложение. Помнишь, мы пошли в мексиканский ресторан…
– Помню, конечно. Ты устроил целое представление.
– Я старался. И пообещал господу: если ты скажешь «да», я буду верен тебе до конца своих дней. Чтоб все по-честному, жена, значит, жена…
– Значит, все твои добродетели – это следствие заключенных с господом договоренностей? – усмехнулась я.
– Ну, можно сказать и так…
– Ты не пьешь даже пиво, по крайней мере, десять лет я знаю тебя как заядлого трезвенника.
– Ага. Один раз по пьяни я таких дел наворотил, в общем, угодил в передрягу. Вокруг из автоматов шмаляют, а я лежу за колесом своего джипа и думаю, ну не дурак ли ты, Никита, такое замутил, и все потому, что глаза залил. И пообещал господу, если жив останусь, с выпивкой завяжу.
– Неосмотрительно, мог бы завязать только с водкой.
– Я поначалу так и сделал. Но потом пришлось отказаться от вина и пива… поэтапно.
