– Ясно. То-то мне твоя физиономия знакомой показалась…
– Ты Лося убил? Из-за этой сучки? Она же… я и Славке говорил…
– Что говорил, это правильно. Только мне твой Лось без надобности. И голову я никому не проламывал, оттого и выпустили, а теперь вот опасаюсь, как бы это убийство на меня не повесили. Так что, если есть соображения на сей счет, давай выкладывай.
– У своей сучки спрашивай, она Славку сдала.
– На мою дражайшую половину это похоже, – кивнул Мишка. – Но все-таки хотелось бы узнать что-то посущественнее, чем твои заверения. Вот Екатерина Юрьевна утверждает, что на даче не была.
– Врет. Я ее сумку нашел. За батареей лежит.
– Проверь, – кивнул мне Мишка, я приблизилась к батарее, пошарила рукой и в самом деле обнаружила маленькую дамскую сумочку на серебряной цепочке. Подойдя к журнальному столу, я вытряхнула на него содержимое сумки: пудреница, два тюбика помады, две купюры по пятьдесят рублей, немного мелочи и плотный лист бумаги. Я развернула его и прочитала: «Свидетельство о расторжении брака между Шальновым Михаилом Степановичем и Ивановой Екатериной Юрьевной».
– Это точно Катькина сумка, – пролепетала я, протягивая свидетельство Мишке.
– Конечно, точно, – разозлился Витька, потом нахмурился и озадаченно замолчал, уставившись на меня.
– Ты милицию вызвал? – повертев бумажку в руках, спросил его Шальнов.
– Куда? – очнулся Витька, особо толковым парнем его не назовешь.
– На дачу, конечно.
– Нет. Я Любке позвонил, а уж она как хочет.
– А про сумку Любке рассказал? – Витька поморщился.
– Нет. Я вообще во все это влезать не желаю. Если не ты его кокнул, тогда и вовсе… Уеду я. Пересижу где-нибудь, пока здесь все не утрясется.
– Витя, это очень мудрое решение. Я вижу, ты наполовину собрался, заканчивай сборы и вперед. Здесь становится небезопасно. Сумку любимой супруги я, с твоего позволения, забираю, не люблю, когда она документами разбрасывается, особенно такими ценными.
Витька облизнул губы, но возражать не стал.
Мы покинули квартиру. Уже устраиваясь в машине, я сочла своим долгом сказать «спасибо».
– За что? – удивился Шальнов.
– Если бы ты не пришел вовремя…
– А…а… Я и не собирался отправлять тебя одну. Когда вокруг множатся трупы, грешно оставлять любимую родственницу без прикрытия… Слушай, а ты не могла бы выразить свою благодарность как-то иначе?
– Как? – насторожилась я.
– Ну хоть поцеловала бы меня, что ли… в лоб.
– Как покойника? – невинно уточнила я, а Мишка скривился и не спеша выехал со двора. – Куда мы теперь? – помолчав немного и решив, что он уже успокоился, спросила я.
– К Лосю на квартиру, пока там менты не появились.
– Зачем нам Лось, и так все ясно, – испугалась я.
– Не знаю, что ясно тебе, мне вот, к примеру, ничего не ясно. Чепуха и сплошные нестыковки.
– Как же так, мы ведь решили, что Лось с Катькой задумали что-то…
– Вот именно: что они задумали? Если бы Лось убил Палыча, все стало бы более-менее ясно: убил, уехал с Катькой на дачу, желая пересидеть самое горячее время, а кто-то из сильно осерчавших друзей его выследил и придушил. Заметь, сначала ему по башке двинули, а уж потом придушили.
– Кто?
– Похоже на то, что Катерина Юрьевна вывела его из строя, а уж кто-то закончил начатое.
– Вовсе необязательно. И почему непременно Катька?
– Тетка в деревне слышала женский голос.
– Это могла быть другая женщина, а сумке ничто не мешало пролежать там месяц или два.
– Говори что хочешь, а для меня ясно одно: Лось привез мою бывшую дражайшую половину на дачу, а потом кто-то приехал к ним в гости, и в результате Славик скончался.
– А Катька?
– А Катька где-то с очередным кавалером… Все хорошо, вот только сумка не вписывается. Забыть сумку с документами в том месте, где паренька кокнули…
– А если Катьку кто-то подставляет? Ведь сумку у нее могли украсть?
– Допустим. Только кому, а главное, зачем это нужно?
– Миша, я очень беспокоюсь за сестру. Может, стоит заявить в милицию? В конце концов, она двое суток не звонит и дома не появляется.
