– Нет, и врать не буду… раньше его, кажись, не было. Солидный мужик, борода лопатой, костюм добротный, ботинки сияют. Но вот был ли он у Палыча, сказать не могу, в клуб зашел – это точно, задержался минут на пятнадцать, не больше.
– А еще «Понтиак» ты здесь видел?
– В тот день? Нет.
– А когда видел? – теряя терпение, спросила я.
– Сегодня.
– О господи, он опять приезжал?
– Нет, я его утром видел, когда в магазин пошел.
– Да где видел-то?
– Во дворе нашего гастронома. Там еще новый дом поставили, недавно заселили.
– Адрес скажи, – рявкнула я.
– Свой?
– Зачем, гастронома.
– Зачем тебе гастроном?
– А твой адрес мне для какого хрена?
Старичок весело подмигнул и попытался ухватить меня ниже талии, но тут подъехала машина, и он устремился к дверям, и я вместе с ним.
– Где гастроном? – прошипела я отчаянно.
– На остановке «Площадь Свободы».
Он занялся клиентами, а я со всех ног бросилась к Шальнову.
– Старикан к тебе неравнодушен, – заявил он.
– Не ко мне, а к Катьке. Слушай про «Понтиак». Мужик с бородой, имя неизвестно, но сегодня утром швейцар видел похожую машину во дворе гастронома на площади Свободы.
– Что ж, заглянем туда, – кивнул Мишка.
Площадь Свободы оказалась в двух троллейбусных остановках от клуба, мы въехали во двор и увидели трехэтажный дом наподобие Мишкиного, но попроще. Два подъезда и ворота в подземный гараж.
– Неплохой домик, – удовлетворенно заметил Шальнов, мы объехали его по кругу и позади дома обнаружили маленький скверик, обнесенный металлическим заборчиком, и никакого намека на «Понтиак». – Дядя с бородой либо где-то отдыхает, либо тачку в гараж поставил и спит, – заметил Мишка. – Кстати, и нам пора. Которую ночь без сна, у меня уже шарики в обратном направлении крутятся.
Так ничего толком не узнав, мы вернулись домой, и Мишка потребовал подробный отчет о разговоре с Ильей.
– Очень интересно, – заявил он, когда я закончила рассказ. – Ботинки произвели впечатление, значит, рыльце в пушку.
– Если окажется, что Илья был знаком с Лосем, а также с убитым сторожем клуба – считай, убийца у нас в кармане.
– Ага, – Мишка почесал затылок и весело посмотрел на меня. – Ложись в моей спальне.
– С чего это вдруг? – насторожилась я.
– С того, что парня мы до смерти напугали, как бы он сгоряча чего не сделал. Один раз он попытался нас укокошить.
Я опустилась на стул, чувствуя, что бледнею.
– Ты думаешь, он может?..
– Конечно, он же форменный маньяк. На его счету уже три трупа, влегкую догонит до пятка.
– У тебя есть пистолет?
– Есть, но нет патронов, то есть осталось только два. Но это на крайний случай, когда положение станет совсем безвыходным, один мне, другой, так и быть, тебе.
– В каком смысле? – проблеяла я.
– Давай не будем о грустном, – вздохнул Мишка, поднялся, взял меня под руку и повел наверх. Мы вошли в спальню, и он сразу же полез целоваться, а я поняла, какая я дура, что слушаю его болтовню.
– Оставь меня немедленно, – рявкнула я, освобождаясь.
– Не валяй дурака, а? – обиделся Мишка.
– Что значит «не валяй дурака»? Убирайся отсюда.
– Я в своей спальне, – проворчал он. Я стрелой вылетела из комнаты, заперла свою дверь и в отчаянии заревела. И вовсе не потому, что очень боялась Илью, хотя, конечно, боялась, а потому, что Мишка ко мне приставал. И ладно бы оттого, что я ему нравилась. На самом деле я подозревала, что для него разница небольшая: я это или Катька, что было невыносимо обидно и унизительно. Сидя на своей постели, я искренне желала Шальнову провалиться ко всем чертям.
