– Коньяк, – сказал Мишка, кивнув мне на табурет рядом.
– Может быть, Илья в туалете? – прошептала я.
Ни слова не говоря, Мишка отправился в туалет, вернулся через минуту. По выражению его лица стало ясно: Илью он там не обнаружил.
– Не скажешь, что у вас многолюдно, – расплатившись с барменом, заметил Мишка. – Мне друг звонил от вас, минут двадцать назад…
– А-а… действительно звонил. Телефон вон там. – Парень ткнул пальцем в сторону двери, и мы увидели на стене черный аппарат старого образца.
– А куда он делся? Мы договорились встретиться здесь.
– Понятия не имею. Ушел, наверное.
– Давно? – Парень задумался.
– Минут десять назад. Он сидел вон за тем столом, взял чашку кофе, потом вошли двое ребят и устроились прямо возле двери. Один подошел и взял кофе, я отлучился в туалет, а когда вернулся, бар был пуст.
– А что за ребята приходили, вы их случайно не знаете?
– Нет, первый раз видел.
– А мой приятель с ними разговаривал?
– При мне нет. Они даже не смотрели в сторону друг друга.
– Ясно, – пробормотал Шальнов и потащил меня к выходу.
На улице он торопливо огляделся, а в «девятку» сел с заметной опаской.
– Думаешь, эти парни вынудили его пойти с ними? – спросила я.
– Черт его знает. С таким же успехом он мог отправиться домой. Пожалуй, стоит ему позвонить.
На малой скорости Мишка свернул на соседнюю улицу, с намерением объехать квартал. Через минуту мы едва не налетели в темном переулке на «Мерседес», стоявший без габаритных огней. Мишка матерно выругался и пристроился рядом с «мерсом», с моего места было отлично видно, что его передняя дверь прикрыта неплотно.
– Машина Ильи, – вздохнул Шальнов и без особой охоты покинул «девятку». Я вышла следом. Дверь «мерса» действительно не была заперта, а салон оказался пуст.
– А где же Илья? – спросила я шепотом.
– Спроси что-нибудь полегче. – Мы тревожно огляделись. – Илья, – крикнул Шальнов, в тишине его голос прозвучал тревожно. – Илья, Дружинин. – Разумеется, никто не откликнулся. – Выходит, «Опель» ему не привиделся, – хмуро заметил Мишка.
– Что будем делать? – испугалась я.
– Позвоним ему домой. Если он дома – все в порядке, если нет – пусть его жена ломает голову, что делать.
Мы вернулись в бар и попросили разрешения позвонить, Мишка набрал номер, послушал гудки, а потом имел счастье пообщаться с автоответчиком.
– Возможно, он еще не добрался до своего дома.
– На чем он, по-твоему, добирается? – разозлилась я. – Его машина стоит здесь. Миша, с Ильей что-то случилось.
– А чего это ты так испугалась? – неожиданно рассвирепел Шальнов.
– Ты же слышал, что он сказал: ему известен убийца. Я звоню в милицию.
– С ума сошла. Да они нас в гроб вгонят своими вопросами.
– Ну и пусть, это лучше, чем я сама вгоню себя в гроб угрызениями совести. – Легонько оттолкнув Мишку от телефона, я набрала 02 и буквально через несколько минут смогла убедиться, что Шальнов был прав. Перво-наперво сонный дежурный не мог взять в толк, что я от него хочу. Пропал парень, машина его стоит, ну и что? Поищите своего дружка как следует. С чего вы вообще взяли, будто с ним что-то случилось? Милиционер злился, я тоже. В конце концов нам предложили приехать и подробно все изложить дежурному. – Почему бы вам самим не приехать сюда? – возмутилась я. – Заодно осмотрели бы здесь все как следует…
Тут выяснилось, что в наличии ни одной свободной машины нет, потому что буквально все кому не лень звонят в милицию среди ночи со всякими глупостями, вместо того, чтобы спокойненько себе спать и не тревожить людей… Короче говоря, ночка для нас с Мишкой выдалась на редкость паршивой, а главное, в нашем ночном бдении не было никакого толку: Илью не нашли, дома он не появился, и родную милицию это вовсе не тревожило.
Рано утром мы отправились домой, отчаявшись добиться хоть каких-то разумных решений. Я была так измучена, что по дороге уснула. Мишка внес меня в спальню на руках, за что я ему была очень благодарна, ибо просто не смогла бы сделать ни шагу. Шальнов тоже повалился рядом и заснул, даже не раздеваясь.
В полдень нас в очередной раз поднял телефонный звонок.
– Михаила Степановича, пожалуйста, – услышала я женский голос.
– А кто его спрашивает? – недовольно осведомилась я.
– Эмма Станиславовна. Что с моим мужем? – рявкнула она так, что у меня, должно быть, лопнули перепонки, я торопливо передала трубку проснувшемуся Мишке. Он поднялся и обреченно сказал:
