– Мне это похищение сразу не понравилось… – Не успел Мишка договорить, как зазвонил телефон, я подпрыгнула от неожиданности, а Мишка, выждав время, снял трубку.
– Ваш муж, – заявил женский голос, – ждет возле пристани, спуститесь по тропинке к реке… И поторопитесь. Мы никогда не нарушаем обещаний.
Мишка успел нажать кнопку записи, мы еще раз прослушали сообщение и не сразу заметили Эмму, она стояла в дверях, прижимая руки к груди.
– Он жив? – спросила она тихо.
– Похоже на то, – ответил Мишка и тут же набрал 02.
Когда мы подъехали к пристани, там уже стояли две милицейские машины.
– Его нашли? – бросилась Эмма к первому же милиционеру.
– Ищем, – невесело ответил тот, в этот момент от реки раздался крик:
– Идите сюда.
И все бросились в ту сторону.
Эмма вдруг ужасно закричала, а я замерла на месте точно вкопанная. От реки подбежал запыхавшийся Мишка. Он схватил меня за руку и поволок к машине.
– Вызовите «Скорую», – крикнул кто-то совсем рядом, а я спросила:
– Илья жив?
Мишка покачал головой.
– Там труп, обгорелый до такой степени… в общем, головешка.
– А вдруг…
– У него не хватает безымянного пальца на правой руке.
– Боже мой, – пробормотала я, оседая на землю. Мишка успел подхватить меня и усадил в машину.
– Сиди и не высовывайся. Сейчас опять начнут вопросы задавать.
– Миша, зачем они это сделали? Ведь они получили деньги?
– Ты забыла, что сказал Илья по телефону: он догадался, кто убил Палыча, и вот результат…
Домой мы вновь попали уже под утро. К тому времени не только я, но и Шальнов лишился своего оптимизма. Вместо того чтобы лечь спать, он принялся курить и вышагивать по гостиной.
– Миша, – позвала я, – о чем ты думаешь?
– О деле, – недовольно ответил он.
– Знаешь, по-моему, она его по-настоящему любит, – вздохнула я.
– Кого?
– Илью, конечно.
– А-а… слушай, шла бы ты спать.
– А ты?
– А я немного подумаю.
– Тогда я лучше здесь посижу.
– Совершенно необязательно.
– Миша…
– А?
– Ты Эмме сказал, что не можешь рисковать любимой женщиной.
– Ну?
– Что «ну»? Ты ведь не просто так сказал?
– Не доставай меня, а? – взмолился Шальнов. – Иди отсюда. Всю ночь на ногах, тебе надо отдохнуть.
– Чего ты на меня злишься?
– О господи, да ты святого достанешь. Иди спи…
Я поднялась в спальню, начав реветь еще по дороге. Ведь знала же, что такому парню, как Шальнов, верить нельзя. И что теперь? Я вот сижу, реву как дура, а ему наплевать. Он, видите ли, думает. Мне стало так горько, так одиноко, что я зарыдала в голос, сунув голову под подушку. Потом понемногу успокоилась, прислушиваясь к шагам внизу. Я страдаю, а ему до этого нет никакого дела. Он эгоист, черствый, самовлюбленный тип. Я просто идиотка, раз могла вообразить, будто такой человек способен любить кого- то. Он не любил Катьку, и до меня ему нет никакого дела. Закончится это дурацкое расследование, и он отправит меня в Кострому, отмочив на прощание какую-нибудь шуточку. Так мне и надо, сестра предупреждала… Незачем дожидаться, когда он популярно объяснит, что мне пора отправляться домой, я вполне могу уехать сейчас. Все равно толку от нашего расследования никакого. Если Мишке нравится играть в Шерлока Холмса – на здоровье, а я устала. Может, Катька в Костроме объявится, а может, она у меня и живет в настоящее время? А что? Из ее подозрительных друзей обо мне мало кто знает, и моя квартира для нее идеальное убежище.
