– Дорогая моя, – вздохнула врач. – Вашей прабабушке сто четыре года. В этом возрасте люди умирают просто от старости, а она на днях шею сломала. Просто удивительно, что протянула еще несколько дней.
С этими словами врач отбыла восвояси, оставив нас в растерянности и тоске. Правда, растерянность длилась недолго. Появились Скворцова с Валентиной, дали ценные указания и посоветовали мне выпить успокоительное. Роза позвонила знакомым старушкам, и те вскоре приехали, чтобы сделать все, «как положено». Игорь и Макс отправились в город для подготовки к предстоящим похоронам, Софья сновала по дому без особой надобности, Скворцова вертелась вокруг меня, но с договором больше не торопила, проникнувшись ситуацией. Валентина беспрестанно курила, время от времени глубокомысленно изрекая очередную банальность.
К вечеру Сусанна лежала в гробу, который поставили в ее комнате. Зеркала занавесили, разговаривали шепотом, а на сердце у всех была тоска. Это, к сожалению, были далеко не первые похороны в моей жизни. Данное обстоятельство настроило меня на философский лад. Потом я вдруг пришла к выводу, что дом без Сусанны опустел, и горько заплакала. Теперь ее нрав казался вполне мирным, а она сама довольно покладистой старушкой. Роза лишь подлила масла в огонь, приговаривая:
– Бабушка справедливая была, царство ей небесное. Всегда правду в глаза говорила, не то что другие, готовые за глаза грязью поливать. Она все как есть… и порядок уважала. Осиротели мы без нее. – Роза зарыдала, уткнувшись лицом в передник, а я подумала, что жизнь – штука удивительная и самое удивительное в ней – люди.
Однако вскоре совсем иные мысли пришли мне в голову. Часов около десяти, когда все необходимое было уже сделано и домочадцы разбрелись по комнатам, чтобы отдохнуть, Софья зашла ко мне, плотно прикрыла дверь и сказала зловещим шепотом:
– Ларка, боюсь, Сусанна у нас не своей смертью померла.
– Что? – вытаращила я глаза, но при этом что-то подсказало мне, что Софья права и именно этого сообщения я ждала весь день. – А как же врач? – перешла я на шепот.
– Что врач, ты же слышала, бабке сто четыре года. Неужто правда? Конечно, правда, раз в паспорте написано. О чем я? Ах да… Для врача все предельно ясно: сто четыре года, пора помирать, следов насилия никаких, и сиделка клянется и божится…
– Тогда с какой стати… – начала я, но Софья меня перебила:
– Сусанна занималась метанием снарядов.
– Ты меня с ума сведешь, – разозлилась я.
– Подожди с ума сходить, лучше послушай. Сиделка врет, что была в комнате. Она по утрам с Розой кофе пила, пока все спят. И днем любила отлучаться, на что я смотрела сквозь пальцы. Сусанна у нас не подарок, а сиделка уже намекала на непосильную ношу. Сегодня утром я слышала, как дверь в комнату скрипнула, а потом звон пошел. Я была уверена: это Сусанна шумит, и затаилась, чтобы с сиделкой отношения не выяснять. Потом дверь опять скрипнула, и тишина. А минут через пятнадцать сиделка меня подняла со скорбной вестью. По всей комнате осколки валялись, чашка, чайник, бутылка с соком. Соображаешь?
– Нет.
– Думаю, кто-то вошел в комнату, и Сусанна его узнала. Уверена, это он ее из окна выпихнул. Она что- то пыталась нам сказать, но не смогла. Только убийца не был уверен, что это продлится долго. А если старушка в конце концов заговорит?
– И он отравил ее крысиным ядом? – ахнула я.
Софья моргнула от неожиданности:
– Почему?
– Ну, не знаю. Яд пропал, потом, правда, нашелся. Но ведь не просто так пропадал?
– При отравлении крысиным ядом совершенно другие симптомы. Может, он и запасся им на всякий случай, но мерзавцу повезло. Сиделка болтала внизу с Розой, он спокойно вошел, а Сусанна, поняв, в чем дело, принялась метать со стола предметы, чтобы привлечь чье-то внимание. Но все привыкли к ее выходкам, и никто не отреагировал. А может, кроме меня, никто и не слышал. До приезда врачей сиделка убрала осколки, но по здравом размышлении… Я думаю, он просто подошел и придушил старушку.
– Но следы…
– Бабке сто четыре года, она точно младенец. Накрыл ее подушкой и подержал немного. Никаких следов.
– Господи… – перекрестилась я и тут же взмолилась: – Скажи, что ты все это выдумала.
– Уверена, так оно и было.
– Но что нам тогда делать? Обратиться в милицию? Должно же вскрытие показать…
– Не годится, – покачала головой Софья и вздохнула с печалью. – Последние дни чувствую себя как на минном поле. Слишком близко от нас топчутся. Так что никакой милиции, придется самим искать убийцу.
– Ты шутишь?
– Нисколько. Прежде чем делать резкие движения, желательно понять, что здесь творится и какое отношение это имеет к нам.
– Согласна. Но как мы его найдем? И почему он, а не она?
– Ты кого-нибудь подозреваешь? – насторожилась Софья.
– Нет.
– У Серовой большой интерес к наследию Артемьева. Если верить Скворцовой, она надеется разоблачить его как эксплуататора литературных негров. Могло ее желание зайти так далеко?
