– Да.
– Сколько таблеток положили?
– Там не таблетки, порошок. Высыпала все, что в пузырьке было, чтоб наверняка.
– И она ничего не почувствовала? – не поверила я.
– Почувствовала, наверное, сказала, коньяк противный. Но все выпила. А я рюмку незаметно взяла и вымыла.
– Зачем?
– Не знаю. Чтоб никто не догадался. Потом они с Игорем простились с нами и ушли спать, а в двенадцать Игорь пришел в купальню. Вот и все. Может, она все-таки проснулась, пошла его искать, увидела нас в купальне и наглоталась какой-нибудь дряни? Я в этом не виновата. Я только снотворного ей дала. Что такого? – Она разразилась слезами, потом вдруг закричала: – Уходите отсюда! Ничего я не знаю. И никакого снотворного не видела и вообще… уходите…
Я отправилась домой в сильнейшем недоумении. В том, что Ольга сказала правду, я почти не сомневалась. Но тогда выходит, что вместо снотворного в пузырьке был крысиный яд. И Игорь знал об этом. Вряд ли кто-то другой подменил ядом таблетки. Игорь был просто обязан увидеть эту подмену, к тому же он сказал, что взял снотворное у Натальи, зачем, спрашивается, если, по словам все той же Ольги, он носил пузырек со снотворным с собой? Значит, крысиный яд в пузырек насыпал он сам. Но зачем? Надо полагать, хотел отравить кого-то. К примеру, ту же Ольгу, раз она была столь настойчива. А шустрая девушка в результате отравила его невесту. Предположим, Ольга подсыпала в коньяк крысиный яд, а Игорь, ничего не зная об этом, дал Крысе снотворное. Это объясняло, почему Крыся не позвала на помощь, почувствовав себя плохо.
Стоило поспрашивать самого Игоря. Но такой возможности я была лишена. Вечером того же дня выяснилось, что Игорь погиб. Возвращаясь из больницы и находясь в шоковом состоянии от потери возлюбленной, он не справился с управлением и на большой скорости влетел в опору моста. На этой истории можно ставить крест, ничегошеньки мы больше не узнаем, раз Игоря нет в живых, а Ольга от своих слов, сказанных мне в квартире, отказалась. Узнав о гибели Игоря, она буйствовала от горя так, что ее пришлось отправить в больницу. Однако просто забыть эту печальную историю не представлялось возможным, раз она все еще интересовала милицию.
– Как бы на нас всех собак не навешали, – сокрушалась Софья. – Придется самим разбираться, что здесь к чему, если на милицию особых надежд нет.
Милицию, кстати, тоже можно понять: пять несчастных случаев и одно отравление, которое здорово смахивает на самоубийство. О том, что я жаловалась на пропажу крысиного яда, теперь, конечно, вспомнили и прозрачно намекали, что Крыся отравилась сама. Игорь также мог влететь в опору моста по собственной инициативе, потому что считал, что невеста отравилась из-за его измены. В подобной ситуации трудно решить, что для нас хуже: большое рвение органов или их полное равнодушие.
Вот над этим мы с Софьей и ломали головы, сидя на веранде. Макс уехал, чтобы помочь матери с организацией похорон Крыси. Павел исчез, не простясь, когда я была с Крысей в больнице, и это тоже меня беспокоило. Но Павел мог подождать, а вот с разгадкой всей этой истории следовало поторопиться.
– Если Игорь зачем-то носил при себе пузырек с ядом, можно предположить, что он и к остальным убийствам имел отношение, – хмурилась Софья. – К примеру, Хоботов мог узнать о его связи с Ольгой, начал шантажировать, а тот его взял да и утопил.
– И Аглаю тоже он?
– А что? Может, и она знала. А с Алексеем вообще все просто. Тот везде совал свой нос и намеревался погреть руки…
– Он пытался шантажировать меня, а не Игоря, – поморщилась я.
– Может, и его. Почему нет?
– Мы даже не знаем, действительно ли мне тогда звонил Алексей.
– Конечно, он. Все сходится. Менты проверили: он звонил со своего мобильного. Время подходящее. Не делай такое лицо, лучше подумай, как избавиться от неприятностей. У ментов мы на подозрении, они повышенно вежливы просто потому, что их начальство столбенеет от твоей красоты и знаменитой фамилии. Но ты же понимаешь, это не может долго продолжаться.
– Понимаю, – кивнула я и продолжила: – Я все думаю о но-шпе. Об этом пузырьке с номером телефона Татьяны. Что-то в этом есть.
– Ну… А что есть?
– Не знаю. Позвони-ка Татьяне и попроси ее приехать.
Татьяна, несмотря на занятость, приехала на следующий день часов в одиннадцать утра. Выглядела она слегка растерянной, но держалась молодцом.
– Знаешь, я ее всегда недолюбливала, – заметила она с печалью, имея в виду Крысю. – А теперь чувствую себя ужасно виноватой.
– Я тоже, – кивнула я.
– О чем ты хотела поговорить? – тряхнув головой, сменила тему Татьяна.
– Скажи, пожалуйста, ты никогда не виделась с Игорем раньше, до его встречи с Кристиной?
– Нет, – удивилась она.
– Ты в этом абсолютно уверена?
– Конечно. Почему ты спрашиваешь?
Я рассказала ей о баночке с но-шпой с ее телефонным номером и странным поведением Игоря.
– Действительно, странно, – пожала она плечами. – Кстати, несколько месяцев назад мне вдруг позвонил неизвестный. Грозил большими неприятностями. Сказал, что пришла пора расплачиваться за
