– Виктор. Что ж мы стоим, а? Пойдемте, посидим, встречу отметим. Сколько лет не виделись… Ты Надьку Сорочинскую помнишь?
– Конечно.
– Так она в ментовке, следователь, прикинь?
– Серьезно! – ахнула Сонька. – Впрочем, она всегда была занудой, а этот ее дурацкий хвост…
Далее последовали воспоминания, обычные в таких случаях. Мы вошли в ресторан и заняли стол в нише, что-то вроде отдельного кабинета, обезьяны расположились неподалеку. Воспоминания продолжались.
– А помнишь, как Вовка Новосадов жука принес?
Я вежливо улыбалась и скучала, так как школьные воспоминания бывают интересны только самим вспоминающим.
– Что ж, – сказал Рахматулин, поднимая бокал с шампанским. – За встречу! – Мы выпили. – Да, сколько лет прошло, а ты не изменилась. Только красивее стала.
– Это ты из вежливости говоришь.
– Брось, ты была самой красивой девчонкой в школе, все парни по тебе с ума сходили, а я больше всех… Рассказывай, что, как, замужем, дети?
– Нет, Витенька, выбирала, выбирала и довыбиралась, осталась в старых девах.
– Не похоже, – засмеялся он, цепко ухватив взглядом костюм за доллары и бриллиантовые серьги. Как бы Сонька не пережала и он не решил, что мы проститутки. Сонька тоже уловила эту опасность и спросила с избытком интереса:
– А ты? Женат?
– Был. Теперь свободен как птица.
– Дети?
– Дочь, пять лет.
– Да, время бежит, – Сонька напустила в глаза задумчивости.
– Не дождалась меня, – улыбнулся Рахматулин, – а я ведь тебе каждый день письма писал.
Сонька, видно, вспомнила, как именно они расстались, и пояснила, обращаясь ко мне:
– Витя был в армии, – по ее тону было ясно, о какой армии идет речь, – а я как раз уехала в другой город. Знаешь, как это бывает – новые люди, новые впечатления. Как видишь, особого счастья мне это не принесло, – загрустила подруга и вдруг брякнула: – Вся жизнь в труде.
– Где трудишься?
– На телевидении. – Я слабо хрюкнула. – В общем, деловая женщина, уж что верно, то верно. Витя, мы ведь тебя специально поджидали, у нас проблема.
– Забудь, – отмахнулся Рахматулин, – у тебя уже нет проблем. Кого из наших видела?
Я слушала, силясь выглядеть заинтересованной, Рахматулин все чаще поглядывал в мою сторону, я сидела, потупив глазки – скромность идет мне необычайно, это еще моя бабушка говорила. Сонька решила перевести разговор на меня.
– Жаль, ты с нами не училась, класс у нас был очень дружный, везде вместе, мы ведь почти соседи были?
– Да. Я училась в 31-й школе, – улыбаясь, согласилась я.
– Серьезно? – необыкновенно заинтересовался Рахматулин. – Это ж рядом совсем. Но ты, наверное, еще в первоклашках бегала…
Сонька сурово нахмурилась:
– Она одного с нами года.
– Да? Как же это мы не встретились? – вроде бы в шутку сказал он, но не шутил, и я и Сонька кое-что в этом понимали.
– Она у нас маменькина дочка, – проглотила обиду Сонька, потому что была мудра и знала: дело прежде всего, – зубрилка, отличница, консерваторию закончила, ей не до гуляний было.
Витька с пониманием потряс головой:
– Давайте-ка еще выпьем. Хороший вечер сегодня. Подумать только, живем в одном городе, а ни разу не встретились.
– Ты теперь большой человек, – ласково улыбнулась Сонька, – просто так беспокоить неловко. Шла и боялась, думала, может, узнать не захочешь.
– Глупости. Друзьям всегда рад и сделаю все, что могу. Что у тебя за проблема? Машину угнали?
Я начинала думать, что наша мафия – это районное отделение ГАИ. Конечно, мысль эту я удержала при себе.
– Машины нет ни у меня, ни у Греты. Тут дело такое, Витя… В общем, по пустякам беспокоить бы не стала.
– Рассказывай.
– Грета расскажет. У нее лучше получится.
