– Гость?
Я кивнула.
– Вот что, киска. Ты сядешь рядом и все мне расскажешь.
С минуту я размышляла, потом еще минуту смотрела в его глаза, потом вздохнула.
– Что-то мне не хочется.
Он взял мою ладонь в свою, легонько сжал:
– Давай, я слушаю.
Ну и я рассказала. То, что считала нужным. В третий раз врать гораздо проще, чем в первый. Я рассказывала и следила за его глазами, он слушал и цепко держал взглядом мои.
– Все? – спросил, когда я замолчала.
– Все, – кивнула я.
– Тогда неясно, почему с этой историей нельзя в милицию?
Я немного поразмышляла и ответила:
– Как-то я не сильно верю, что они лягут костьми ради моей безопасности.
– А Рахматулин ляжет?
– Трудно поверить, правда?
– Киска, что случилось на самом деле? Что ты там увидела, на этом кладбище? – Я почесала за ухом, придав себе вид полного недоумения.
– Ничего. Я только имела несчастье поднять с земли медальон.
– Хорошо. Будем считать, что так оно и есть. В наших взаимоотношениях мы чуток продвинулись: ты решилась мне довериться, кстати, это твой первый умный поступок за столько времени.
– Это было нелегко, – хлопнув глазами-блюдцами, сказала я. Одинокая слеза скатилась по щеке, и я торопливо отвернулась, убежденная в том, что Глеб ее уже заметил. Он подошел, осторожно обнял меня за плечи и сказал:
– Теперь я и сам понимаю, мое появление выглядело довольно подозрительно… Все не так скверно, киска, мы как-нибудь справимся. Я рад, что мы поговорили. Пожалуйста, верь мне.
Я кивнула, пару раз шмыгнула носом и прижалась к его плечу.
– И что я теперь должна делать? – спросила доверчиво.
– Найди Рахматулина. Скажи, звонил Оборотень. Так и скажи, чтоб ему интересней стало… Пора нам познакомиться.
Тут у меня в мозгах что-то повернулось, и извилины стали выпрямляться. Мне вдруг сделалось нехорошо. Пока я силилась обрести душевное равновесие, Глеб снял трубку, спросил рахматулинский номер, набрал его и протянул трубку мне. Может быть, чересчур нетерпеливо…
– Что надо? – спросил усталый голос.
– Виктор?
– Вам кого?
– Мне нужен Виктор! – Я злилась, мне хотелось накричать на неведомого парня, швырнуть телефон на пол или хотя бы прихлопнуть какого-нибудь комара.
– Он занят.
– Вот что. Передайте ему, звонила Маргарита, я только что разговаривала с Оборотнем.
Я швырнула трубку. Сонька шевельнулась в постели, высунула ногу из-под одеяла и засопела громче.
– Идем в кухню, – сказал Глеб, – не то Соньку разбудим.
Я бухнула на плиту чайник, наблюдая за Глебом. Он не менее пристально наблюдал за мной.
– Что опять? – глухо спросил он, почти враждебно.
– Думаю, – сказала я, садясь напротив. – Вот, к примеру, этот звонок. Вроде бы совершенно идиотский. А может, и нет. Оборотню надо к Рахматулину подобраться. Надо?
Глеб пожал плечами.
– Я сделал бы проще: взял и пристрелил твоего Витьку. Без проблем.
– А деньги? А если Оборотень любопытный? Нет, Витька ему нужен. Ну и как удобнее всего это провернуть, не вызывая подозрений? Позвонить женщине, перепугать ее до смерти…
– И явиться в роли спасителя? – подхватил Глеб. – Романы не пишешь?
– Пока нет. Но у меня творческая натура, вполне возможно, начну писать ближе к возрасту Агаты Кристи… Телефонная будка у соседнего подъезда.. Кстати, откуда ты взялся ночью?
– Что?
– Ты не ответил, Глеб.
– Мне позвонили с работы. Необходимо мое присутствие. Нужны подробности или можно их опустить?
