Следующие три дня я просматривала свои записи, разглядывала потолок и носа не высовывала из квартиры. Два вечера Док радовался моему домоседству, на третий спросил:
– В чем дело?
– Ты имеешь в виду казино? – поинтересовалась я, хоть и так знала.
– Конечно. Я был уверен…
– Не хочу мозолить глаза Монаху, – пояснила я. – Все должно выглядеть совершенно естественно.
– А вдруг он тебя все-таки узнал?
– Ну и что? Тогда я его тоже узнаю. С трудом, но вспомню.
– Ему ведь наверняка известно, что произошло с тобой…
– Необязательно, – утешила я. – К тому же почти три года – большой срок. Если узнает, придется сказать, что наша предыдущая встреча из разряда неприятных и помнить ее нет никакого желания.
– Будь осторожна, – помолчав, попросил Док.
Вечер мы провели тихо, возле телевизора, как парочка пенсионеров. Док уже собрался домой и вдруг сказал:
– Вчера случайно встретил своего бывшего соседа… Встреча не из приятных… Хороший был мужик.
– Почему был? – поддержала я разговор. Док пожал плечами.
– Едва узнал его.
– Пьет?
– Пьет. Да и что прикажешь делать? Была семья, работа, теперь только квартира осталась.
– А что случилось? – спросила я.
– Жуткая история. Прошлым летом у него погибли жена и дочка, девчушке четыре года не исполнилось.
– Авария?
– Случай нелепый и совершенно дикий. Был такой тип в городе, по кличке Сотник, кому-то очень на нервы действовал. Вот по нему и полоснули сразу из двух автоматов в самом центре города. Он скончался в больнице, а еще трое – на месте стрельбы: старик-пенсионер и моя бывшая соседка с дочкой. Все произошло совершенно неожиданно, никто опомниться не успел, а посреди улицы «Ауди» в дырах и трупы.
– Стрелявших, конечно, не нашли?
– Не нашли. Ни милиция, ни он сам. Виктор служил в спецназе, пытался найти убийц…
– Не нашел и по русской привычке запил? – подсказала я.
– Зря ты так, – обиделся Док за соседа. – Хороший был мужик. А то, что пьет, так это от безнадеги. Не руки же на себя накладывать?
– Да, этого делать не следует, – согласилась я. Док, увлекшись, стал рассказывать об этом самом Викторе, перечисляя его достоинства. Парень был в Чечне, много чего в жизни повидал, а то, что такой человек ушел со службы и запил, объяснялось просто: отчаянием. Мол, чего мы стоим, если белым днем в центре областного города укладывают людей из автоматов, а мы лишь разводим руками?
Сначала его не хотели отпускать, но Виктор упорно пил, часто срывался, работать с ним становилось все трудней, и в конце концов его уволили, правда, из уважения к былым заслугам по собственному желанию. Теперь он трудился дворником в родном жэке, и пить ему уже никто не мешал. Док по этому поводу очень сокрушался. История эта меня неожиданно заинтересовала.
– Я бы хотела с ним встретиться, – сказала я.
– С Витей? – не понял Док. – Зачем?
– Такой человек может нам пригодиться.
– Он пьет, Варя…
– Это с безнадеги. Если увидит в жизни смысл – завяжет. Ты ведь сам говоришь, мужик стоящий. Где его можно найти?
– Дома, наверное, где же еще?
– Дома не годится, – покачала я головой. – Встреча должна выглядеть случайной.
– Тогда в пивнушке, недалеко от нашего дома… от его, – поправился Док.
На следующий день мы отправились на разведку. Район, где когда-то проживал Док, выглядел безрадостно. Ранее мне здесь как-то не приходилось бывать, и теперь, глядя в открытое окно машины на бесконечный ряд одинаковых пятиэтажек, мрачных даже в солнечное утро, я решила, что если человек здесь родится и вырастет, то вскорости непременно запьет.
Пивнушка прилепилась сбоку одного из панельных монстров. Хлипкое сооружение без окон, с покореженной дверью, которая открывалась с леденящим душу скрежетом. Взглянув один раз на это чудо, я поняла, что женщина моей красоты и прикида появиться здесь не может.
В пивнушку отправился Док, вернулся через минуту.
– Его нет, – сказал отрывисто.
– Что ж, подождем, – кивнула я. – Время есть.
