Поняв, что отделаться от Резо не удастся, я решила его приручить. Мы играли в шахматы под сенью лип, и я спросила:
– Резо, как ты оказался в нашем городе? – Следует упомянуть, что говорил он без акцента, похож был не на грузина и не на русского, а на хитрого примата. И то, что он в нашем городе родился и дальше Москвы никуда не ездил, было мне доподлинно известно, но задушевные разговоры начинать с чего-то надо, и я начала с вопроса.
– Вообще-то я здесь родился, – заявил он, почесал за ухом (была у него такая привычка, хотя, может, не привычка, может, у него блохи?), взял пешку, подержал в руках и поставил на место.
– А родители? – не унималась я.
– Мама умерла в прошлом году.
– Болела? – с сочувствием спросила я и приготовилась реветь.
– Да. Цирроз печени. Наверное, не очень хорошо говорить так о маме, но она… малость поддавала. Вообще-то я жил с бабушкой. Бабушка уже давно умерла, я тогда в восьмом классе учился.
– А отец?
– Отец был летчиком-испытателем и разбился, когда мне было два года. Мама фотографию показывала. Я ее долго хранил, потом все-таки потерял. Она сильно истрепалась, но все равно очень жалко было.
– Значит, отца ты не помнишь? А почему сам не пошел в летчики? Обычно сын мечтает продолжить дело отца, у тебя такого желания не возникало?
– Я думаю, мой отец торговал цветами на рынке. Такого желания у меня не возникало.
– А как же летчик? – удивилась я.
– Думаю, мама все выдумала, чтобы мне не было обидно.
– А-а… – Я немного посидела, открыв рот, и его разглядывала, решив, что портрет родителей вышел не совсем удачным, Резо добавил:
– Думаю, мой отец все-таки был хорошим человеком, он женился на моей матери и деньги присылал, я видел переводы, правда, мама говорила, что это пенсия.
– У меня тоже нет родителей, – жалобно пропела я. – Одной плохо.
– Я привык, – пожал он плечами.
А столбик термометра неудержимо рвался вверх. Окна второго этажа, выходящие в сад, были распахнуты настежь, вовсю работали кондиционеры, но и это не спасало.
Я сидела на ступеньках веранды, покрывалась потом и делала вид, что с увлечением читаю. Я и вправду читала, но без увлечения. Несколько дней кряду я размышляла, как наладить безопасную связь с внешним миром, то есть с Орловым, но в голову ничего ценного не приходило. Оставался только Док. Придется ему звонить Орлову из родной психушки (из дома все-таки опасно) и передавать мои сообщения. Орлов их, кстати, заждался и уже всерьез беспокоился, куда я исчезла. Когда Док ответил «куда», его чуть удар не хватил, не мог поверить, а теперь скорее всего исходил слюной и уже видел себя генералом. Следовало его порадовать.
Тут на веранде появился Папа, последние дни из-за жары он чувствовал себя неважно (проблемы с давлением), сел в кресло и вздохнул:
– Вот погода, пекло, да и только.
– Да, – согласилась я и добавила: – Сейчас бы искупаться.
– Так поезжайте, – обрадовался он. Я тоже обрадовалась.
– Можно?
– Конечно, – разулыбался Владимир Иванович. – Чего тебе в такую жарищу маяться. Молодежь вся на речке. Поезжайте, выберите местечко поспокойнее и отдохните. – И позвал Резо. Тот воспринял поручение с обычной серьезностью, а я кинулась собирать кое-какие вещи. Через полчаса мы встретились на веранде: я в шортах и майке, с рюкзачком на спине, в нем лежали полотенца, две бутылки пепси и бутерброды; и Резо – в темном костюме, дорогих ботинках (еще вчера он хвалился, что купил их по случаю. Случай был такой: Резо ехал на своем «Опеле» и вдруг увидел щит прямо возле проезжей части. «Это круто» – значилось на щите, ботинки от ста двадцати условных единиц. Резо притормозил, зашел в магазинчик и купил самые дорогие. Парень он у нас в самом деле крутой). Так вот в этих самых ботинках, темном костюме и рубашке, застегнутой на все пуговицы (правда, рубашка сегодня была не черная, а серая в полоску, небольшое отступление от правил), в таком виде Резо собрался на пляж. Я посмотрела на него и нахмурилась, он тоже посмотрел на себя.
– Я думала, ты переоденешься, – заметила я, он посмотрел на себя еще раз, после чего сказал:
– Я переоделся.
– Ты имеешь в виду рубашку? – уточнила я, а Резо кивнул. – По-моему, твой наряд на пляже будет выглядеть слегка неуместно. К тому же по такой погоде в темном костюме довольно жарко.
– Я ведь не собираюсь отдыхать, – возразил Резо и по обыкновению добавил: – Ты улавливаешь?
– Боюсь, если ты не переоденешься, все отдыхающие сбегутся смотреть на тебя, в этом случае тебе будет трудно выполнять свою работу.
Он задумался, потом спросил:
– Что я должен надеть, по-твоему?
– Что-нибудь легкое, футболку, шорты или светлые брюки. Есть у тебя шорты?
Он развернулся и исчез в своей комнате. Через пятнадцать минут появился на веранде в белой футболке, шортах с оранжевыми огурцами по зеленому полю и сандалиях.
