– Вы забыли о ребятах на джипе? Теперь вам лучше жить у меня.
– Что за странные фантазии? – Я попыталась выдернуть свою руку, но он только крепче ее сжал.
– А у вас невозможная манера скандалить в самое неподходящее время.
Он открыл дверь подъезда и легонько подтолкнул меня вперед. Консьерж приветливо нам улыбнулся и громко сказал:
– Доброе утро, Марк Сергеевич. – Взглянул на меня пристально, словно намереваясь запомнить мою физиономию навеки, и добавил:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – кивнул Марк Сергеевич и направился к лифту.
Мы поднялись на второй этаж, Прохоров открыл дверь единственной квартиры, расположенной здесь, и я оказалась в огромном холле, залитом солнечным светом. Он струился через большое окно с разноцветными стеклами, создавая причудливую мозаику на паркете.
– Ничего себе квартирка… – промямлила я.
– Вы еще ничего не видели, – ответил Марк Сергеевич.
– Уверена, будет интересно.
– Господи, как я устал от вашей язвительности, – закатил он глаза, а я опять обиделась.
– Ваша идея – притащить меня сюда. Вы не хотели говорить в машине и не желали объясняться на улице. Теперь мы одни, так что самое время. В девять мне надо быть на работе, поторопитесь.
– Может, пройдем на кухню? – хмуро спросил он. – Выпьем кофе.
– Спасибо, я тороплюсь.
– На работе придется взять отпуск. Или больничный, если с отпуском проблемы.
– Как это? – Признаться, я растерялась.
– Вы впутались в малоприятную историю, – пожал Прохоров плечами.
– Но это совершенно невозможно…
– Что?
– У меня заказы, я…
– Думаю, ваша жизнь стоит чуть дороже. Или нет?
– Подождите. Да с чего вы взяли?
– Ваша подруга в больнице? В вашу квартиру уже наведывались? До сегодняшнего дня они еще осторожничали, по крайней мере, на глаза лишний раз старались не попадаться.
– Но…
– Вот за что я не люблю женщин, так это за необходимость объяснять им очевидные вещи, – грозно перебил Прохоров и добавил мягче: – На работу вам нельзя, домой тоже.
– А бабушка? Ах, ну да… Но она же будет беспокоиться!
– Вашей милой бабушке можно позвонить и предупредить ее, что вы на недельку уехали отдохнуть.
– Моя милая бабушка вас чертом назвала, – сообщила я, определение «хромой» дипломатично утаив.
– Действительно, милая старушка, – кивнул он. – Идемте пить кофе. – Он направился куда-то в глубь квартиры, я мне пришлось идти за ним.
Кухня-столовая, в сорок квадратных метров, была шедевром дизайнерского искусства.
– Кто вам делал проект? – замерла я.
– Я вам подробнейшим образом расскажу, только чуть позже, – ответил Прохоров.
– Неужели кто-то из наших?
– Нет. Это проект одного английского дизайнера, вряд ли вы слышали о нем.
– Куда уж мне… Ладно, я уяснила всю меру опасности. Но у меня вопрос: с какой стати я должна жить у вас?
– Уж конечно, не потому, что я желаю этого всей душой. Если честно, данная мысль восторга у меня не вызывает. У вас есть надежное убежище? Знакомые, родственники и друзья не подходят. Так же, как любовники, нынешние и бывшие.
Я поскребла затылок.
– Хорошо, вы правы. Но ваша квартира столь же ненадежна, как и моя. Допустим, консьерж приглядывает за порядком, но…
– Им и в голову не придет искать вас здесь, – удивился он.
– Вчера мы были вместе, предположим, что вас они не видели, но номером машины поинтересоваться просто обязаны. А узнать, кому принадлежит машина, – пара пустяков.
– Вы не обратили внимания на ее номер, – ответил Марк Сергеевич, возясь с кофеваркой. Запах хорошего кофе наполнил кухню, вызвав у меня слюноотделение. – Машина зарегистрирована в Чебоксарах. Пусть немного помучаются, устанавливая истинного владельца.
