– Ерунда? – удивился он. – Что, позвольте узнать, вы имеете в виду?
– Я употребила определение «страшная», вас не поражает некая неправильность, несуразность данного дела?
– Ах, Лилия Романовна, Лилия Романовна, – легонько похлопав меня по руке, улыбнулся он. – Вся наша жизнь – сплошная неправильность, что уж говорить о смерти, то бишь об убийстве.
Я прошлась по дому, надолго задержалась в гостиной. Подошла к камину и даже коснулась его рукой. Я думала, мне не хватит сил вернуться в этот дом, слишком много неприятных воспоминаний, однако теперь, стоя посреди гостиной, я почувствовала странное умиротворение и вдруг поняла, что не хочу продавать его. Пожалуй, и жить останусь здесь, хоть он и чересчур большой для одинокой женщины, каковой я и являюсь на сегодняшний день.
– Одинокой женщины, – произнесла я вслух и улыбнулась, думая о Сереже. В то же мгновение он позвонил.
– Лили, – услышав его голос, я вдруг испугалась. – Это я.
– Я вас узнала, – ответила я как можно спокойнее. – Мы могли бы встретиться, сегодня?
– Да, конечно. – Сергей вроде бы растерялся.
– Отлично. Когда, где?
– Я буду ждать вас возле сквера в девять. Это не поздно для вас?
– Прекрасно. Значит, до девяти.
Я повесила трубку. Говоря о сквере, мы имели в виду наше обычное место встречи. «А что, если телефон прослушивается?» – испуганно подумала я. Тогда покажется подозрительным, что никто из нас не уточнил, возле какого именно сквера мы встречаемся. Я тут же одернула себя: «Чушь. Теперь у них есть убийца, и интерес ко мне они, скорее всего, потеряли. Правда, есть еще Владимир Павлович… с ним надо держать ухо востро».
День промелькнул незаметно, я ненадолго отлучилась в магазины, остальное время посвятив безделью, долго отлеживалась в ванной, болтала по телефону с многочисленными знакомыми, хотела заняться поисками домработницы (дом следовало привести в порядок), но в конце концов решила оставить это на потом.
В половине девятого я вышла из дома. Надоедливо моросил дождь, чему я, признаться, порадовалась, прохожим нет до меня дела, люди прячутся под зонтами и торопятся оказаться под кровом.
Машину Сережи я заметила, как только свернула за угол возле аптеки. Она притулилась в переулке, скрытая от любопытных взоров деревьями. Сережа, несмотря на дождь, стоял рядом и старательно меня высматривал. Увидев, что я выворачиваю из-за угла, он бросился навстречу, и мы неловко обнялись.
– Идем в машину, – шепнул он, и через минуту мы уже сидели в тепле. – Я люблю тебя, – сказал он, а я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
Дождь расходился все сильнее, мы продолжали сидеть, прижимаясь друг к другу, прислушиваясь к монотонной работе дворников.
– Я хочу уехать, – наконец сказала я.
– Уехать? – Он вроде бы удивился.
– Я неправильно выразилась: хочу съездить к родителям…
– Да-да, конечно. Я понимаю… Жаль, что нельзя поехать с тобой… – Последнюю фразу он произнес так, точно ждал моих возражений.
– Конечно, нет, – улыбнулась я. – Не забывай, я только что похоронила мужа. Вдове надлежит вести себя пристойно.
– К счастью, все позади.
– Конечно, однако еще некоторое время нам следует соблюдать осторожность, пока все не уляжется.
– Ты имеешь в виду наследство? – нахмурился Сергей и тут же добавил с усмешкой: – Ты получишь кругленькую сумму или люди врут?
– Не знаю. Я никогда не интересовалась, сколько денег у моего мужа. Главное для меня, чтобы Владимир Павлович не получил ни копейки. Этот мерзавец очень старался упечь меня в тюрьму. Думаю, я смогу распорядиться деньгами Виктора, он хотел создать детский фонд, и у меня появится достойное занятие.
– Ты это серьезно? – спросил Сергей, вглядываясь в мое лицо.
– Что?
– Об этом фонде ты говоришь серьезно?
– Да, – пожала я плечами. – Тебе не нравится эта идея?
– Не знаю. Деньгам можно найти и другое применение. Но это то, о чем я меньше всего склонен говорить сейчас.
Я улыбнулась, внутренне с ним не соглашаясь, о деньгах поговорить стоило, а вот форсировать события – нет, оттого я кивнула, давая понять, что тема себя исчерпала.
– Значит, ты уедешь одна? – вздохнул Сергей и добавил с грустью: – А как насчет этой ночи? Если честно, я надеялся, что мы проведем ее вместе.
– Ничего не имела бы против. – Я засмеялась, пытаясь придать разговору шутливый характер. – Но придется подождать. Говорят, истинная любовь от этого только крепнет.
