– Думаешь, он позвонит?
– Не знаю. Но ничего другого все равно не остается.
– Лили, – взяв меня за руку, очень серьезно сказал Сергей, – тебе надо уехать. За границу. На некоторое время.
– Боюсь, что не успею получить визу.
– Купишь путевку в каком-нибудь турагентстве.
– О чем ты говоришь? – усмехнулась я. – Этот тип уже сегодня может передать фотографию в милицию. Меня начнут искать. Я не Штирлиц, я не умею уходить от погони и заметать следы. А если сбегу, то мне уже никто не поверит, что своего мужа я не убивала.
– Тебе и так не поверят, – с досадой сказал он и тут же пожалел об этом, но мне было все равно. Я притормозила возле его «Мерседеса» и сказала, широко улыбнувшись:
– Прости меня.
– Что? – растерялся Сергей.
– Прости меня, – повторила я, улыбаясь еще шире. – Я слишком много мечтала о том, как мы будем счастливы. Теперь счастьем и не пахнет. А причинять тебе страдания я не хочу.
– Да ты с ума сошла? – рассердился Сережа. – Что ты говоришь? Думаешь, я оставлю тебя? Да мне в тюрьму сесть и то легче. Я тебя люблю. Я тебя очень люблю и никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлю… К одиннадцати мне обязательно надо быть на работе. Появятся новости, звони. Часам к пяти я приеду.
– Не приезжай. Я хочу, чтобы ты вел себя осторожно. Если нас арестуют…
– Прекрати. Поезжай домой, прими снотворное и ложись спать. – Он поцеловал меня и вышел из машины. А я поехала домой.
В кухне горел свет, я вспомнила, что забыла выключить его, когда уезжала. Я расслабленно сидела на стуле, без мыслей, и не было сил подняться и идти в ванную.
Трубку я сняла только после третьего звонка и сразу узнала голос.
– Прими мои поздравления, – сказал он.
– Вы получили деньги? – спросила я.
– Конечно.
– А фотография с пленкой?
– Какая фотография? А-а-а… что-то припоминаю…
– Послушайте…
– Заткнись и не смей меня перебивать. Что делал в доме твой любовничек? Он что, всерьез хотел меня поймать? Передай ему, что он кретин. Чем он тебя взял, а? Красивой рожей? Он же недоумок. Он не стоит мизинца твоего мужа, а ты убила его, чтобы вдоволь трахаться с этим кретином?
– Послушайте, я не убивала мужа. Что бы вы там ни говорили, я не убивала его. Я хотела с ним развестись, только и всего. Миллионы людей разводятся, когда перестают любить друг друга. Я не знаю, кто вы, возможно, вы хорошо знали моего мужа и…
– Возможно, я знал его очень хорошо. Лучше, чем ты способна представить. Поэтому тебе не обмануть меня. Ты убийца и получишь по заслугам. А потом я возьмусь за твоего любовника. Знаешь, что с такими, как он, делают в тюрьме? – Я швырнула трубку, чтобы больше не слышать этих мерзостей, но он тут же позвонил вновь. – Еще раз поступишь так, и я тебя накажу. Очень-очень. Тебе не понравится. Когда я говорю с тобой, будь любезна слушать.
– Извините, – как можно спокойнее ответила я. Распускаться не годится, давай соберись с силами. – Как вы забрали деньги?
– Это старый трюк, – засмеялся он. – Немного ловкости, только и всего. Но доставить цветы таким способом затруднительно, извини, что не поздравил тебя, как ты того заслуживаешь.
– Вы отдадите, что обещали?
– Я подумаю. Мне не понравилось, как ты себя вела. Устроили мне ловушку со своим любовником. Хорошие девочки так не поступают.
– Я просто хотела получить пленку в обмен на деньги. Я ведь знала, что вы меня обманете.
– С какой стати мне быть честным с убийцей? Ведь ты постоянно обманывала своего мужа. Скажи, тебя мучила совесть?
– Да.
– Да? Интересно. Тебя мучила совесть, но ты продолжала его обманывать?
– Я его не обманывала. Я сказала, что не люблю его и хочу получить развод.
– И завела любовника?
– Я не завела любовника, а влюбилась, это разные вещи. Если вы когда-нибудь влюблялись, то должны понимать.
– А мне плевать на разницу. Меня волнует только одно: в мире должна быть справедливость.
– Тогда ваша ненависть не по адресу, я не убивала своего мужа. Если я окажусь в тюрьме за убийство, которого не совершала, где же ваша справедливость?
– Ах, детка, детка, – вздохнул он. – Кого ты пытаешься обмануть? Ладно, фотография и пленка в твоем
