– Урну. Так вот, она была возмущена до глубины души, потому что понятия не имела, что с ней делать. В нашем городе нет такой штуки, где хранятся эти урны. Ну не в гостиной же было ее ставить? А Ритке хотелось иногда зайти к папе, пожаловаться на жизнь… словом, чтобы все было, как у людей.
– У человека должна быть могила, – рявкнула Ритка, – а не дурацкая банка! И при таком отношении к отцу ты еще удивляешься, что мы его так редко видели.
– Ладно, она приобрела папе гроб, и мы похоронили урну. А какой-то придурок его вырыл, я даже догадываюсь кто. Представляю, какие чувства испытал Севрюгин, обнаружив банку вместо папы.
– Знать бы еще, что нужно этому аферисту, – прошипела Ритка. – Теперь у нас есть гроб, но нет банки… тьфу ты, урны… форменный сумасшедший дом.
– Действительно, – согласился Стас. – А этот Севрюгин случайно не золото-бриллианты в гробу искал? Я в детстве фильм видел, так там один умник вместо трупа положил в гроб ценности.
– Нет там никаких ценностей! – заорала я. – Папа все с собой взял!
– Это в каком смысле? – насторожился Стас.
– В смысле, все спустил до нитки, лишь только врачи предрекли ему близкую кончину.
– Сказать по правде, я могу его понять, – заметил Стас, а Ритка возмутилась:
– Никакого уважения к отцу. Никогда не поверю, что папа хладнокровно оставил нас без копейки.
– Ну и не верь, – съязвила я, изрядно устав от этой дурацкой перепалки.
– Давайте определимся, мы едем к дедку или нет, – миролюбиво предложил Стас.
– Конечно, едем, – кивнула Ритка. – По крайней мере будем в курсе. Попытайтесь разузнать, что произошло с бедным папой.
Через двадцать минут мы покинули квартиру и отправились в Бедино, именно там проживал звонивший. Бедино не так давно было обычной деревней, но несколько лет назад деревня оказалась в черте города. Высотки здесь шли вперемешку с частными домами, большой пруд, березовая роща и непролазная грязь после дождей. Район вызывал стойкую неприязнь у тех, кто здесь проживал, и страх у остальных жителей. Во всех объявлениях, касающихся жилья, непременно указывали: «Бедино не предлагать».
В данном районе я бывала редко, и сейчас, глядя из окна джипа, поняла, что ничего от этого не потеряла. Для меня в настоящий момент район был интересен лишь одним: отсюда рукой было подать до кладбища.
Дом мы нашли быстро. Улица Советская, сплошь состоявшая из частных домов, тянулась от новостроек до рощи и выглядела вполне живописно. Дом под номером одиннадцать, из красного кирпича с резным крыльцом, мне понравился, а вот хозяин не очень.
Мы остановились возле калитки, и я позвонила, благо кнопка звонка была тут же, у калитки. Залаяла собака, потом мужской голос приказал: «Тихо», металлическая калитка распахнулась, и я увидела мужчину. Прежде всего он не был дедком-стариканом. Возможно, ему даже не исполнилось шестидесяти, хотя, слыша его голос в трубке, я представляла себе столетнюю развалину. Но не это меня сейчас потрясло. Мужчина был низкорослый. Говоря так, я не имею в виду, что он был пигмеем, на самом деле он был ниже меня всего-то на пару сантиметров. Однако туловище его выглядело совершенно незначительным придатком к большой лысой голове. Лысина потрясала. Блестящая, конусообразная, она приковывала взор, так что глаз, носа и губ вроде бы вовсе не было.
– Здравствуйте, – поздоровался мужчина. – Вы по поводу гроба?
– Точно, – кивнул Стас, а я продолжала стоять столбом, потрясенная открывшимся мне зрелищем.
– Вы госпожа Смородина? – обратился он ко мне. – Паспорт при себе имеете? Не хотелось бы, знаете, в чужие руки…
Зря он напомнил о паспорте, сердце мое пронзила острая боль. Со всеми этими безумными происшествиями я о нем почти забыла, а тут поняла, чего лишилась, и тяжело вздохнула.
– Госпожа Смородина, – сурово ответил Стас, – паспорт при себе не носит, это совершенно ни к чему, страна и так знает своих героев. Хотите получить тысячу, ведите к гробу. Нет, так до свидания.
– Прошу, – предложил Лысый и посторонился, но я не спешила воспользоваться его гостеприимством.
– А собака?
– Она на цепи.
Огромный кавказец настороженно наблюдал за нами. Лысый направился к сараю, объясняя по пути:
– Он у меня здесь, под навесом, на всякий случай, знаете, вдруг непогода…
Навес был пристроен к сараю, и под ним действительно стоял гроб на кирпичиках. Бронзовая табличка сияла, и в целом последнее пристанище выглядело образцово.
– Как новенький, – проведя рукой по крышке, с гордостью заявил Лысый. – Что значит дуб… А какая работа. Болты сорвали… К сожалению, у меня не было времени починить.
Он действительно сожалел, вообще как-то чувствовалось, что папин гроб пришелся ему по душе. Однако на Стаса гроб произвел совершенно противоположное впечатление. Он нахмурился и не особенно любезно спросил:
– Где вы его нашли?
– В роще, – ответил Лысый. – Пошел с собакой прогуляться, вдруг вижу – гроб. Несколько необычная находка, как вы считаете? Болты сорваны, гроб пуст. Я на всякий случай пустил собаку по следу, ничего. Обнаружив табличку, я встал перед выбором. До нас ведь дошел слух, что на кладбище разрыли могилу. Страшное святотатство. Так вот, необходимо было определиться, вызвать милицию или попытаться связаться со вдовой. Я решил, что второе предпочтительнее.
