Риткины вещи. Я успела сложить белье аккуратной стопочкой, когда за моей спиной послышался шорох, именно шорох, не стук, не грохот, но в тишине квартиры он почему-то звучал угрожающе. Я вдруг испугалась, медленно повернула голову, и тут на шее у меня оказался шнурок. Я схватила его рукой, но он стремительно сдавливал мне шею, я хотела закричать и не смогла, а освободиться или хотя бы повернуться, чтобы увидеть, кто там за моей спиной, тем более. Силы были неравные. Я только слышала, как человек дышит, тяжело, с хрипом, и вдруг подумала: «Зря я прогнала Стаса. Похоже, это мое последнее невезение».
Совершенно неожиданно все кончилось, то есть некто отпустил шнурок, а я повалилась на пол, хватая ртом воздух. Все мои мысли и чувства были сосредоточены на одном: дышать. Так что происходящее меня вовсе не занимало до той поры, пока я не смогла отдышаться, а когда смогла, чувства ко мне вернулись, и я с изумлением обнаружила рядом с собой здоровяка Васю. Он стоял на коленях и точно заведенный повторял:
– Живая?
Только я собралась заорать во все горло и замахнулась на него, с намерением подороже продать свою жизнь, как заметила, что рядом лежит еще один тип. Лежит и вроде не дышит, на голове дурацкая шапка с прорезями, закрывающая лицо, а в руке удавка, то есть шнурок. Тут я сообразила, что Вася вовсе не убийца, он спаситель, и с громким воплем бросилась ему на шею:
– Вася…
Вася совершенно обалдел от такой реакции, хотя и до той поры особо шустрым не выглядел, похлопал ресницами, погладил мое плечо и задал совершенно идиотский вопрос:
– Это кто?
– Кто? – озадачилась я, и мы дружно взглянули на парня. Я подползла к нему и стянула с поверженного врага шапку, то есть не совсем стянула, для этого пришлось бы приподнять его голову, а прикасаться к нему мне не хотелось. Точнее будет сказать, я заглянула под маску и увидела парня с «Хонды». Признаться, я даже не особо удивилась, хотя удивляться было чему: меня вознамерился убить человек, которого я трижды в своей жизни случайно встретила. Однако я уже успела записать его в злодеи и оттого только чертыхнулась, а потом началось такое, что у меня вовсе не осталось времени размышлять и анализировать.
Сначала мы услышали шорох, и я собралась заорать, на сей раз не дожидаясь, когда мне на шею накинут удавку, у меня теперь на всю оставшуюся жизнь стойкая реакция на все подозрительные шорохи, а шорохи все в принципе подозрительные; итак, я собралась орать, а Вася приподнялся, но тут же осел, а затем и рухнул вследствие того, что на голову ему обрушился здоровенный кулак. Кулак был не сам по себе, хотя и это в тот момент меня вряд ли бы удивило, он принадлежал Севрюгину, каковой и предстал моим очам, лишь только я смогла повернуть голову. В тот же миг я отчаянно заголосила, потому что знать не знала, что меня ожидает.
– Замолкни, – прорычал Севрюгин и здоровенной лапищей зажал мне рот, но, так как лапища была прямо-таки невероятной ширины, вместе со ртом досталось и носу; доступ воздуха прекратился, и я начала отбиваться, даже попыталась укусить обидчика. – Да замолкни ты, – в сердцах повторил он, но руку не опустил, и сопротивления я не прекратила.
Вдруг он ни с того ни с сего повалился на меня, отяжелев и обмякнув, а я получила возможность орать, потому что руку он убрал, и я не преминула этим воспользоваться. Если бы Севрюгин рухнул на меня, то непременно раздавил бы или нанес серьезные увечья. К счастью, он тюкнулся носом неподалеку от моего плеча, так что я осталась жива, хоть и чувствовала себя хуже некуда, а когда увидела Стаса, замершего надо мной с самым разнесчастным видом и с пистолетом в руках, решила: все, хватит, зажмурилась и категорически отказывалась приходить в сознание, хотя Стас сумел извлечь меня из-под Севрюгина, поднял на руки, покрывая поцелуями мое прекрасное лицо и умоляя вернуться к нему, то есть вернуться душой в мое многострадальное тело.
По этой причине он совершенно обезумел и бросился в кухню, разумеется, все еще со мной на руках, и для начала задел косяк моей левой ногой, потом едва не досталось моей голове, но я вовремя втянула ее в плечи, и мы благополучно внедрились в кухню.
Стас положил меня в кресло, я только-только надумала вздохнуть с облегчением, как этот ненормальный взял, да и вылил на меня стакан воды. Все-таки мужчины сумасшедшие – хоть бы подумал, как я буду выглядеть… Впрочем, ожидать от такого типа, что он будет думать… Бог знает, до чего он мог бы еще дойти, оттого я поторопилась очнуться, открыла глаза и сказала:
– Немедленно дай зеркало.
Он выскочил из кухни и принялся бестолково метаться в холле, в конце концов снял со стены зеркало и приволок мне. У меня даже не было сил обозвать его идиотом, хоть он того и заслуживал. Я посмотрела в зеркало… Лицо испуганное, но было в нем что-то эротичное… Несмотря на старания Стаса, тушь не подвела, выглядела образцово, потраченных на нее денег не жалко. Но шея… лучше бы мне ее не видеть.
– Это ужасно, – пискнула я.
– Солнышко, – взвыл Стас и от избытка энтузиазма выронил зеркало, оно грохнулось на пол, но не разбилось, что я поспешила приравнять к чуду. – Ты жива! – радостно вопил он, заключая меня в объятия.
– Как-то странно ты реагируешь, – проворчала я. – И что за жизнь с такой шеей.
– Маня, я сроду не видел ничего прекраснее.
– Ты сумасшедший, – вынесла я вердикт, но ему было на это наплевать, он бухнулся передо мной на колени, попав одной ногой в зеркало, и оно под его тушей треснуло. Идиоту и то не надо объяснять, какая это скверная примета. Меня даже в жар бросило. – Сумасшедший дом, – сказала я.
– Я тебя люблю, – заявил он в ответ. – Я это только что понял. Я тебя люблю и хочу жить с тобой долго и счастливо и умереть в один день.
– Это нечестно, – вздохнула я. – Пользоваться моей беззащитностью… И я не планирую умирать, по крайней мере, в ближайшее время.
– Маня, мы умрем не скоро, главное, чтобы быть вместе, потому что я совершенно не мыслю жизни без тебя. Ответь немедленно, ты меня любишь?
– Я себя плохо чувствую. Посмотри на мою шею, мне тяжело говорить.
