– Спасибо, – еще раз повторила я и побежала к машине.
– Ну что? – хмуро спросил Саша.
– Возможно, Ванька действительно жил здесь. Девочка, которая носила им молоко, несколько раз его видела.
– И опознала по фотографии?
– По крайней мере, сказала, что похож. Тут еще вот что: она видела его рисунки, а Ванька очень любит рисовать.
– Это не та самая девчонка? – спросил Саша.
В самом деле, Маришка торопливо скрылась в доме напротив, с большими буквами на фасаде: «ПОЧТА».
– Я думаю, на почте есть телефон, – продолжил Саша. – Очень возможно, что девчонка собирается позвонить. Вопрос: кому?
– О господи, ты спятил… она просто ребенок…
– Может быть, я не прав, – кивнул Саша. – Возвращаемся в город?
– Возвращаемся. – Я смотрела в окно, стараясь унять беспокойство, что-то мучило меня, что-то такое в словах женщины. – Останови, – вдруг попросила я.
Саша посмотрел растерянно, но притормозил.
– В чем дело?
Я указала на Дом культуры, старенький, давно не крашенный и ничем особенно не примечательный. Но рядом красовался большой щит с надписью: «Школа бальных танцев», ниже красными буквами: «Хор ветеранов», затем: «Детская студия», «Ансамбль «Калинка», «Хореографический кружок», «Кружок рисования и лепки». Саша проследил мой взгляд и покачал головой:
– Глупо… Ребенка, если это был он, держали в доме под охраной…
– Я должна проверить, – упрямо сказала я и направилась к дверям, выкрашенным зеленой краской.
В коридорах Дома культуры царила гулкая тишина, вахтерша дремала на стуле, сложив на груди руки, беспокоить ее я не стала, поднялась на второй этаж. Дверь одной из комнат была приоткрыта, кто-то наигрывал на фортепиано знакомый вальс. Я прошла мимо, стараясь не шуметь, и на следующей двери, обитой черным дерматином, увидела табличку «Изостудия», толкнула дверь и вошла в большую комнату с окном во всю стену. Молодая женщина в голубом переднике стояла на стремянке и что-то искала на одной из полок металлического стеллажа. Услышав шаги, она обернулась и спросила с улыбкой:
– Вам кого?
Хороший вопрос.
– Я бы хотела увидеть преподавателя изостудии, – ответила я и добавила с опозданием: – Здравствуйте.
– Здравствуйте, – кивнула женщина и не торопясь спустилась со стремянки. – Я преподаватель. Вообще-то у нас кружок рисования, изостудия – громко сказано, поселок небольшой, но дети к нам приходят охотно. У вас мальчик или девочка? Какой возраст?
– Семь лет, – ответила я и протянула фотографию.
– А, Славик, – улыбнулась женщина. – Так вы его мама? Опять приехали?
– Он посещал изостудию? – боясь поверить в удачу, спросила я.
– Да. – В лице женщины появилось недоумение, она подумала и спросила: – Вы его мама?
– У нас большие проблемы с его отцом.
– Вы хотите сказать… – Женщина опустилась на стул и кивнула мне. – Вы садитесь, пожалуй-ста, садитесь… Это что ж, он увез ребенка без вашего разрешения?
– Да. И я пытаюсь его найти. Когда он был здесь?
– В марте. Он ходил всего три недели, в общей сложности восемнадцать часов. Но мальчик исключительно талантлив, не обратить на него внимания было невозможно.
– Он приходил один?
– Не знаю. Нет… по-моему, его ждали в машине, по крайней мере, один раз я точно видела, как он садился в светлые «Жигули», за рулем был мужчина. Я подумала: отец.
– А в первый раз он приходил с отцом?
– Нет. Вошел в класс, поздоровался, сел вот тут в уголке и стал рисовать. Кружок у нас бесплатный, слава богу, пока мы можем себе это позволить, иначе больше половины детей перестанут приходить…
– Он вам что-нибудь говорил о предстоящем отъезде?
– Нет. Просто больше не пришел.
– Может быть, произошло что-то такое, что заставило его бросить студию?
– Нет, абсолютно ничего… Отношения с ребятами у него были хорошие, хотя он держался особняком, у нас общий класс, но дети работают с педагогом индивидуально, то есть, я хочу сказать, некоторая замкнутость вполне понятна, особенно если ребенок увлечен рисованием. Славик был самым младшим, но… знаете, такое чувство возникало, что он совсем взрослый. Умный, талантливый мальчик. И вдруг перестал посещать кружок. Сначала я решила, что он заболел, а потом попросила детей сходить к нему домой и узнать, в чем дело. Дети сообщили, что он уехал. Я, честно сказать, очень расстроилась… и не простился
