— Нет.
— Буду очень признателен, растолкуй ты мне, в какое дерьмо вляпалась. Я бы решил, что у тебя легкое помешательство на страшилках, если бы не Костя. Олега убил Карпецкий, и его смерть не имеет к россказням старика никакого отношения. Но Костя… старый маразматик назвал тебя избранницей, звучит по-дурацки, но настораживает. Знаешь, что я думаю: ты по глупости оказалась в какой-то секте, а потом сбежала и стала чем-то для них опасной, вот они тебя и ищут. Обратиться в полицию ты не можешь, потому что повязана со своими бывшими дружками. Я прекрасно знаю, как это делается. Я прав?
— Нет. Не стоило мне спрашивать его об этой книге, — заметила устало. — Старик может догадаться, кто я, немного покопавшись в истории человека, который ее написал. У него есть необходимые связи. Герман, мне надо бежать отсюда.
— Куда?
— Куда угодно…
— Без проблем. Можем уехать прямо сейчас. Убийца Олега в тюрьме, и меня здесь ничто не держит.
— Ты хотел найти убийцу, ты его нашел, — кивнула я. — Теперь у каждого из нас своя дорога.
— Я не могу тебя оставить, — понизив голос, произнес он.
Я надеялась, это глупое упрямство, а еще желание узнать чужую тайну, и все-таки боялась услышать совсем другой ответ, потому и не задала вопрос, которого он, наверное, ждал.
— Ни ты, ни даже старик не представляете, с кем вам придется столкнуться…
— С самим дьяволом? Задолбали твои страшилки…
Теперь он злился, а я замолчала, не видя в нашем разговоре никакого толка, но на въезде в город попросила:
— Отвези меня домой.
— Зачем?
— Дождусь утра, позвоню хозяйке, верну ей ключи от квартиры.
Он ничего не ответил, однако минут через двадцать тормозил возле моего дома, машину оставил на парковке и вместе со мной направился к подъезду.
— Утром я уеду, — сказала я.
Квартира показалась чужой, впрочем, своим домом я ее никогда не считала. Герман прошел в кухню, топтался там, гремя посудой, должно быть, собрался выпить кофе. А я обратила внимание на огонек автоответчика, он мигал, указывая, что кто-то оставил сообщение. Нажала кнопку, уверенная, что звонил следователь, других звонков я не ждала.
— Четыре новых сообщения, — произнес механический голос, а вслед за этим я услышала Павла Новикова.
— Марина, привет. — В голосе чувствовалось напряжение, точно он с трудом подбирал слова. — У меня такое впечатление, что ты от меня прячешься. Нам надо встретиться и поговорить. Это очень важно. Для тебя важно.
Запись была сделана четыре дня назад.
— Ты так и не позвонила, — опять он. — Зря ты прячешься. Давай встретимся и все обсудим.
Третье сообщение:
— Я все еще не теряю надежды на твое благоразумие… Позвони, я жду.
Появился Герман, встал рядом и спросил с усмешкой:
— Женихи досаждают?
Щелчок, и последнее сообщение:
— Я напрасно ждал все это время. Думаю, тебе стоит кое-что знать. Я тут покопался в твоей биографии и заметил некие странности. Данные в твоей учетной карточке не соответствуют действительности. Я проверял. Сама понимаешь, это меня очень заинтересовало, и я продолжил поиски. И знаешь, что обнаружил? Твою фотографию в Интернете, ты числишься среди пропавших без вести. Только имя у тебя там совсем другое. Изабелла Корн. Не хочешь объяснить, как ты превратилась в Марину Куприенко? Мое терпение на исходе. Жду звонка.
— О черт, — пробормотала я, хватая телефонную трубку, Герман хмуро наблюдал за тем, как я набираю номер. Я насчитала шесть гудков, прежде чем Павел ответил.
— Да. — И выразительно зевнул.
— Это я.
— А, Марина, — сказал он куда бодрее. — Или Изабелла? Все-таки решила позвонить?
— Павел, ты кому-нибудь рассказывал обо мне?
— Хочешь знать, был ли я в полиции? Нет. Терпеливо ждал, когда ты мне все объяснишь.
— Я не об этом. Ты пытался…
— Да я теперь все о тебе знаю, — засмеялся он. — Не забывай, я хороший юрист. Обратился в адвокатскую контору в твоем родном городе, вчера по электронке прислали на тебя целое досье. Из твоих родственников никого в живых не осталось, и все погибли при весьма загадочных обстоятельствах. Тебя ищет муж, и его очень беспокоит, что ты внезапно исчезла. На сайте был номер телефона и обещание награды за любые сведения о твоем местонахождении. Десять тысяч долларов. Неплохо?
Я схватилась за тумбочку, чтобы удержаться на ногах.
— Ты звонил по этому номеру?
— Звонил, но вовсе не из-за денег. Просто хотел понять…
— Ты назвал свое имя?
— Я не спешил, решив для начала поговорить с тобой. Ты сбежала от мужа, живешь под чужим именем, этому должна быть причина. Он деспот, извращенец или просто надоел тебе? В общем, я обещал ему перезвонить.
— Это ничего не меняет, — пробормотала я, скорее думала вслух. — Ты обращался к адвокатам, вычислить тебя нетрудно. С какого телефона ты ему звонил?
— Я не очень понимаю: о чем ты сейчас? Если ты мне объяснишь, в чем дело, я готов молчать…
— Павел, немедленно уезжай из города. Сию минуту. Куда угодно, лишь бы тебя не смогли найти. Люди, которым ты звонил, убийцы. Или отправляйся в полицию, расскажи все и потребуй охрану…
— Чтобы меня за идиота приняли?
— Тогда выход один — уезжай.
— Послушай, детка, я не из тех, кого так просто запугать.
— Пожалуйста, поверь мне. — Теперь я почти кричала, в голосе Павла слышалось сомнение.
— Хорошо, давай встретимся завтра и все об: судим. Позвони мне часов в десять. О'кей? И не вздумай опять прятаться. — Он повесил трубку, а я так и стояла, слушая гудки.
— Здесь нам лучше не оставаться, — сказал Герман, забирая из моих рук трубку.
Пока мы ехали до нашего убежища, Герман не задавал вопросов, и я была ему благодарна за это. Страх точно вгрызался в тело, стягивая виски стальным обручем. Я боялась за Павла, боялась, что к моим словам он отнесся несерьезно, я не знала, как заставить его поверить, что жизнь его висит на волоске. Рассказать свою историю? Он и в нее не поверит. Для него непреложным фактом является лишь одно: я живу под чужим именем. Все остальное спишет на фантазии чокнутой девицы. Идти в полицию? Первое, что они сделают: свяжутся с моим мужем. А он предоставит доказательства моей душевной болезни. Мне придется объяснить, где я раздобыла паспорт, и гибель Кости станет подтверждением не моего рассказа, а моего безумия.
Герман загнал машину в гараж, и мы вместе вошли в дом. Я направилась в свою комнату, но он остановил меня, взяв за локоть, подошел к дивану, заставил сесть и сам сел рядом.
— Рассказывай. — Я покачала головой. — Рассказывай, — повторил он. — Клянусь, я поверю твоей истории, какой бы фантастической она ни была. И ничего не стану проверять.
— Рассказ будет долгим, — помедлив, вздохнула я.
— У нас вся ночь впереди.
Мы посидели в молчании, пока я собиралась с силами. А потом заговорила:
— Моя бабка испанка, в конце тридцатых годов прошлого века, когда в Испании шла гражданская
