– А ты, вместо того чтобы позвонить папе, так мол и так, свою игру затеяла. Ты на что надеялась, идиотка? – рявкнул Ник.
– Ни на что. Просто хотела, чтобы он…
– «Просто хотела», – передразнил он. – Кто твоего хотения-то спрашивает? Этот козел у нас едва ценный груз из-под носа не увел. А кто за груз отвечает? Правильно, я, папуля твой родной, который не спит, не ест, лишь о твоем благе думает. А ты что? Тварь неблагодарная. Значит, так, хозяевам нужен козел отпущения, то есть дядя, который нам едва поставки не сорвал. А ты его злостно прячешь. Нехорошо это. Дядю надо сдавать. Не то не видеть тебе моей дружбы как своих ушей. Пойдешь козликом вместо дяди, мол, ты Гороха прирезала и мужичков на груз навела. Мне что, мне без разницы, ты или Приходько, лишь бы отчитаться. И станет твоя Машка кактусом, уж об этом-то я позабочусь. Если умело за дело взяться, за неделю желаемого эффекта добиться можно. А вот если мы хозяину принесем на блюде голову Приходько, есть шанс поторговаться и неплохо поиметь. Наш отец– основатель ужас как родственника не жалует, видно, опасается, что у того на него кое-что есть. Головку красиво упакуем, и будет полный порядок. И с транспортом разобрались, и заодно узнали, кто у нас тут мочиловом промышлял. Ну, как? Дважды свою любовь предлагать не буду. Только не говори, что не знаешь, как с ним связаться. Не знаешь, выходит, обойдешься без моей любви.
Я понимала, что Ник, несмотря на дурашливость, говорит серьезно.
– Ты вытащишь Машку? – посмотрев на него, спросила я.
– Слово чести. Не будешь дурой, выйдет из психушки на своих двоих и с условным сроком. А дернешься – не обессудь. И вот еще что. Твое некрасивое поведение я тебе прощаю, но в последний раз. Назовем его глупостью и скоренько забудем. Помни о моей доброте. У другого ты бы в ногах навалялась, а я, отец родной, все забыл, простил и люблю пуще прежнего. Ладно, хорош базарить, – хмуро добавил он. – Мне нужен Приходько. Я тебя не тороплю. Хочешь подумать – подумай. Скажем, минуту. Отсчет пошел, – усмехнулся Ник, садясь напротив.
– Я должна позвонить, – облизнув губы, сказала я. Ник пододвинул мне трубку. – Нет. Из автомата. То, что я вдруг звоню по сотовому, покажется ему подозрительным.
– Назначишь ему встречу в пивной на Добросельской, это его не насторожит. Очень удобное для нас местечко. Он даже ничего сообразить не успеет.
Приходько вошел в бар и быстро огляделся, взгляд его задержался на компании молодых людей за столом в углу – трое парней и две девушки. Он чуть расслабился, видимо, решив, что ребята не опасны. И направился ко мне.
– Привет. – Сел напротив, взгляд был настороженным, хотя звонила я ему не в первый раз. О том, что произошло с Машкой, он знал, раз уж об убийстве раструбили все газеты, и наверняка прикидывал, как эти события отразятся на наших планах.
– Привет, – кивнула я.
– Что-нибудь случилось? – помедлив, спросил он.
– У меня появилась идея, как вытащить Машку. Рогозину она вряд ли понравится, но мы с тобой могли бы попробовать. Заодно вернешь себе кое-какие деньги.
– Что за идея? – нахмурился он.
– Идем, кое-что покажу, так будет проще объяснить, что я задумала.
Я поднялась, и он поднялся следом, мы вышли в узкий коридор, который заканчивался дверью во двор. Даже если бы Приходько что-то заподозрил, у него не было шансов сбежать. Я знала, что за дверью, из которой мы только что вышли, стоят ребята Ника. Конечно, Приходько мог бы пристрелить меня, но как раз это в тот момент не очень меня заботило. Коридор закончился, я толкнула дверь и вышла первой, Приходько сделал шаг, и в нескольких сантиметрах от его головы оказалось дуло пистолета. Парень стоял сбоку, буркнул: «Не дергайся!» – и быстро обыскал его, нашел «пушку» и удовлетворенно хмыкнул.
Мы находились в небольшом внутреннем дворе – четыре стены без окон и металлические ворота. Возле них замер джип, рядом стоял Ник и счастливо улыбался. Потом раскинул руки и пропел:
– Мой драгоценный друг…
Казалось, Приходько не обратил на него внимания, он смотрел только на меня, а я опустила глаза. Приходько мог и не трудиться, буравя меня презрительным взглядом, я и без того знала: с этого дня он – мой ночной кошмар. Неудивительно, что Иуда удавился, не так просто жить с такими мыслями.
Ник распахнул дверь джипа и сказал:
– Прошу.
Из пивной появились двое парней. Один из них быстро приблизился и ударил Приходько ногой по колену. Ноги у него подогнулись, парень завернул ему руки за спину и ударил по голове пистолетом. Тот рухнул на колени.
– Давай его в машину, – скомандовал Ник и подошел ко мне.
– Чего это ты побледнела, моя красавица? Не в первый раз в таком участвуешь и, чувствую, не в последний. Но так и быть, избавлю тебя от неприятного зрелища. На что только не иду, чтоб тебе угодить… Кстати, с ментом бы тоже надо разобраться, уж больно шустрый, и к уголовному кодексу у него такая любовь, куда там страсти африканские…
– Убьешь мента – наживешь кучу неприятностей, – нахмурилась я.
– Это да. Я власть уважаю. А мент хоть и шавка беспородная, но все равно власть. Мы ему взятку дадим.
– Чушь, – устало усмехнулась я.
– Не возьмет? А и не надо. Мы ему денежки подсунем, а потом стукнем, куда следует, пусть перед товарищами оправдывается, что ни ухом ни рылом. Делом будет занят. Может, и не посадят, но свой нос совать, куда не просят, отвадим. Надо бы поручить это тебе… – он сделал длинную паузу, смотрел на меня и только что не облизывался, – да не хочется лишний раз привлекать внимание ментов к твоей особе. Найдем фигуру менее выразительную. Ладно, топай домой, а вечером жди в гости. Скрепим нашу победу взаимными
