– Только то, что сказал. Очень трудно доказать, что его убили. Хотя лично я в этом убежден.
– Я разговаривала с Борькой незадолго до трагедии, как вы знаете. Так вот, он был пьян в стельку, ему нельзя было садиться за руль.
– Зато ваши друзья были об этом хорошо осведомлены.
– А может, у вас фантазия разыгралась? Сами говорите: доказать ничего не можете.
– Не могу, – легко согласился он. – А вот с вашей помощью смог бы.
– Не представляю, чем могла бы помочь, – опечалилась я. – Если только начать фантазировать с вами на пару. Но вряд ли от наших фантазий будет толк.
– Я и не ожидал, что вы сразу согласитесь, – мягко улыбнулся Рогозин. – Дело-то опасное, кому знать об этом, как не вам? Но кое-что позволяет мне надеяться на вашу помощь.
– Понятия не имею, о какой помощи речь, но спасибо за доверие.
– Мое мнение, господину Долгих давно пора сменить место жительства на другое, где минимальный комфорт и максимальная охрана.
– Вам видней, – пожала я плечами.
– Уверен, вы тоже очень этого хотите, хотя и сомневаетесь в успехе.
– У меня нет мнения по данному поводу. Но я полагаюсь на ваше.
– Если вы не против, я хотел бы объяснить, почему так считаю. – Я согласно кивнула, и он продолжил: – Дело в том, что вы уже давно вызвали мой интерес. Еще до вашего знакомства с Борисом. А то, что он рассказал о вас, лишь укрепило меня в первоначальном мнении.
– Я не спрашиваю, что он обо мне рассказал, – перебила я. – Вряд ли хорошее, раз считал себя обманутым любовником, а плохое я про себя слушать не люблю.
– Он говорил о вас с восхищением. Вы сильный человек, волевой, с чувством собственного достоинства. Еще он говорил, что вы хороший человек. Не так много людей он удостаивал такого определения, и я принял это к сведению. Хорошему человеку должно быть нелегко находиться на побегушках у такой мрази, как Никита Полозов.
– Так вот вы о чем, – обрадовалась я. – О Нике много чего болтают, но, на мой взгляд, он неплохой парень.
– Разумеется, – кивнул он опять-таки без намека на иронию. – Что еще вы могли бы сказать? Я был в зале во время суда, – не торопясь продолжил он. – На меня произвело впечатление, как вы держались. Вы и ваша подруга. Это не комплимент, а констатация факта. Разумеется, ваша история мне была известна. Еще один случай, когда все всё знают, но доказать ничего нельзя. И тогда виноват, конечно, стрелочник, как любят у нас выражаться.
– Вы не правы, – улыбнулась я. – Я была виновата, за что и схлопотала. Я ведь могла покаяться, все рассказать. А я не захотела. Так что все было по-честному.
– Уверен, вы не раз пожалели о своем решении. Тюрьма не место для такой девушки.
– Наверное. Но там таких, как я, предостаточно.
– Мне было интересно знать, как судьба свела вас с Полозовым. Послушаете мою версию? – спросил он.
– Конечно, вы так увлеченно рассказываете.
– Вам известно об убийстве жены господина Долгих?
– Мне и о самом Долгих ничего не известно.
Рогозин пропустил мою реплику мимо ушей и продолжил:
– Довольно запутанная история, с очень интересной предысторией. Не возражаете, если я закурю?
– Ради бога.
– Так вот. Предыстория такова: господин Долгих состоял в гражданском браке с родной сестрой своего друга и компаньона. Несколько лет они с господином Приходько наживали капиталы совместными усилиями, но потом, по слухам, что-то не поделили. Причем борьба разгорелась нешуточная, хоть и подковерная, то есть скорее тайная, чем явная. Господин Долгих в этой борьбе преуспел и оттяпал себе долю компаньона. Правда, ему повезло: компаньон к тому моменту сел в тюрьму за убийство собственной сестры, а его жена и дочь погибли в автокатастрофе, совсем как наш Борис. Приходько вину на суде не признал, и нашлись люди, готовые ему поверить, но, как всегда, доказательства были не на его стороне. Господин Долгих, кстати, утверждал, что отношения между братом и сестрой складывались из рук вон плохо, брат обвинял ее в предательстве и даже требовал, чтобы она совершила преступление: похитила у гражданского мужа важные бумаги. Как женщина порядочная, она требования брата с негодованием отвергла, чем и вызвала его лютую злобу, ну и под горячую руку… Такое между родственниками не редкость, а тут еще улики, то да се… Короче, мужик сел. Хотя на эту историю можно взглянуть и по-другому. Особенно после внезапного исчезновения начальника службы безопасности. Он исчез, а через некоторое время его труп был обнаружен в нескольких километрах от города в сгоревшем доме. И знаете, что интересно? Дом тот принадлежал прадеду вашего возлюбленного Павла Тимофеева. Дом после смерти владельца никто оформить не потрудился, но при желании докопаться, кто хозяин, несложно. У господина Долгих такое желание, скорее всего, возникло.
– Зачем же ему расправляться с начальником собственной службы безопасности? – удивилась я. – Ведь вы намекаете, что труп этого дяди появился там с его благословения?
– Намекаю. Избавиться от него у Долгих нашлось даже несколько причин. Тот был в чересчур хороших отношениях с Приходько, и одного этого уже достаточно на фоне военных действий между бывшими компаньонами. Вскоре начальник службы безопасности лишился доли в бизнесе – весьма ощутимой, надо сказать, – и наконец вообще вылетел с работы. Согласитесь, вещь малоприятная.
– Но прятаться-то ему зачем? – спросила я. Разговор очень меня заинтересовал, и я боялась, что Рогозин его прервет, так и не ответив на мучившие меня вопросы.
