– Чего мне бояться? – удивилась я.
– Ты знаешь, кто это? – прошипел он, хватая меня за руку.
– Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.
– Все из-за тебя. Я чувствую. Нутром чую. Только ты, сучка, сдохнешь раньше, чем я.
– Возможно, – не стала я спорить. – А возможно, и нет. Поживем – увидим.
Я сбросила его руку и направилась к Виссариону. Угрозы Артема меня не очень испугали. Хуже было другое: Ник мне не доверял и рыскал по городу в одиночку, пытаясь обнаружить супостатов. Еще неизвестно, что он там нароет. Раньше он везде таскал меня с собой, а теперь предпочитал работать один.
Конечно, внезапную смену привычек можно объяснить тем, что он точно следует приказу: оставить меня в покое. Но, если честно, я была уверена: Ник на приказ поплевывал, и сейчас им движет нечто другое.
Понедельник – тяжелый день, хотя в моей жизни понедельники были не хуже остальных дней недели, но этот выдался особенно скверным. Не успела я устроиться за роялем, как в бар вошел мужчина. Высокий, широкоплечий, с ранней сединой в темно-каштановых волосах, одет в джинсы и кожаный пиджак. Посетитель улыбнулся Виссариону и задержал взгляд на мне, а я сразу поняла две вещи: он мент и явился по мою душу. Тут пожаловало шестое чувство и просигналило SOS. Впадать в панику я не спешила, прежде всего потому, что толку от этого не видела, а кроме того, все-таки надеялась: вдруг повезет и шестое чувство дало маху?
В общем, я меланхолично играла на рояле, предпочитая не смотреть в сторону посетителя. Виссарион, который так же безошибочно распознал в нем мента, вышел из-за стойки и, приблизившись к столу у окна, за которым он устроился, спросил:
– Что желаете?
– Кофе, пожалуйста, – вежливо ответил тот.
Виссарион уточнил, какой кофе, и отправился назад. Проходя мимо рояля со значением посмотрел на меня.
Получив свой кофе, мужчина не торопясь его выпил, поглядывая в окно, я продолжила извлекать из рояля рыдающие звуки, друг друга мы вроде бы игнорировали. Я могла продолжать сколь угодно долго, весь вопрос, насколько хватит терпения у него.
– Грустная мелодия, – сказал он, поворачиваясь в мою сторону. Я решила, что замечание ответа не предусматривает, и кивнула. Он подошел, внимательно посмотрел на меня и произнес:
– Вы Юлия Ким.
Я опять кивнула.
– А вы кто? – спросила без интереса.
– Рогозин Александр Иванович.
– И что дальше?
Он не спеша извлек удостоверение и показал его мне. Я в третий раз кивнула, не убирая рук с клавиш.
– Я хотел бы с вами поговорить.
– Здесь?
– Почему нет?
– Хорошо, давайте поговорим.
Я захлопнула крышку и повернулась к нему. Он пододвинул стул и сел рядом.
– Вас не удивил мой приход?
– Я никуда не спешу и надеюсь дождаться объяснений.
– Вы хорошо знали Бориса Шлимана? – помедлив, сменил он тему.
– Я его совсем не знала, если иметь в виду его мысли и чувства. Мы несколько раз вместе напивались и дважды занимались любовью.
– То есть своим другом вы его не считаете?
– Меня учили, друг – это тот, с кем пойдешь в разведку, а пьянствовать можно с кем угодно.
– И любовью заниматься тоже?
– По обстоятельствам. Бытует мнение, что секс вообще не повод для знакомства.
Он чуть улыбнулся, давая понять, что считает мои слова шуткой.
– Значит, просто знакомый. А я удивился, что вас не было на похоронах.
– Терпеть не могу похороны.
– Борис очень серьезно к вам относился. По-моему, он был влюблен в вас, и у меня сложилось впечатление, что чувства были взаимными.
– Вы ошиблись.
– Да, теперь я это вижу. Ну что ж, очень жаль. – Он хлопнул ладонями по коленям и поднялся. – Всего доброго.
