– О господи, Машка! Конечно, один.
– Ты меня не обманываешь? Скажи ему, пусть он мне позвонит. Нет, лучше я ему позвоню.
– Может, не стоит? Дай ему возможность успокоиться.
– Он меня бросит, ты с самого начала это знала. Он…
– Конечно, бросит, если ты будешь вести себя, как дура.
– Он очень переживает из-за смерти Борьки, – не слушая меня, продолжила Машка и добавила едва слышно: – Он считает нас виноватыми.
– Нас?
– Да. Он не говорит об этом, но я чувствую.
– Чепуха. Допустим, он может винить меня, но ты-то при чем?
– Не знаю. К нему приходил какой-то человек, Борькин друг. Они долго разговаривали. Борька что-то узнал про нас и успел рассказать своему другу. Тот не зря приходил. После этого Тони очень переменился.
– Что он мог узнать? – попыталась я ее вразумить.
– Не знаю. Ведь за что-то Борьку убили.
– Ты с ума сошла! – не выдержала я. – Борька разбился на машине, потому что бы в стельку пьян.
– Мне-то хоть не ври, – вздохнула Машка. – Он был у тебя. И погиб. А теперь Тони винит меня.
– Успокойся. Хочешь, я приеду?
– Нет. Я хочу, чтобы приехал он. Но ему не нужна наркоманка.
Машка бросила трубку. Я несколько раз звонила ей, но она не отвечала. На душе было скверно, а тут еще приходилось изображать безумную страсть. Я хотела уехать, но Рахманову бы это не понравилось, пришлось остаться.
После обеда Олег потащил меня в спальню. В тот момент он был мне попросту противен, а я изображала любовь, оправдывая себя тем, что я делаю все ради Машки. Она уйдет со своей работы, будет жить с любимым Тони и нарожает ему детей. Ради ее счастья можно потерпеть. Жаль, что Машка этого не понимает: надо уметь терпеть, надо быть хитрой, изворотливой стервой, а не распускать сопли и не устраивать истерик, и тогда появится шанс.
Я злилась на Машку впервые за все время, что мы были знакомы, и это причиняло настоящую боль.
Тони сидел на качелях, когда мы вышли в сад. Вид у него был едва ли не страдальческий.
– Ты поссорился со своей девушкой? – весело спросил Олег. – Вечером закатимся в ресторан и вас помирим.
– Извини, я не очень расположен веселиться. Не стоило мне приезжать.
– Юлька, чем твоя подруга так его допекла? Ей надо на руках носить этого парня. Впрочем, сие затруднительно, она хрупкая девушка, а он мальчик крупный.
– Машка здесь ни при чем, – отмахнулся Антон. – Не могу прийти в себя после похорон.
Рахманов скроил постную мину.
– Да, я слышал. Ужасная трагедия. Говорят, он был пьян.
– Говорят, – кивнул Антон, в упор глядя на меня.
– Только не вздумай перекладывать все с больной головы на здоровую, – зло улыбнулась я. – Я его не спаивала.
– При чем здесь ты? – удивился Рахманов.
– Спроси у своего друга, – отрезала я и поспешила удалиться.
Через час Антон уехал, не попрощавшись со мной.
– Неприятная история, – поморщился Рахманов. – Ох уж эти брошенные любовники… Борька всегда был истериком и неудачником. Теперь, по крайней мере, зависть его не гложет. Забудь о нем.
В понедельник возле своего дома я встретила Артема. Делать ему здесь было нечего, так что сказку про то, что он шел мимо, мог и не рассказывать.
– Вовка пропал, – заявил он, буравя меня взглядом.
– Он тетку хоронит, мне Ник сказал.
– Ага, тетку. Его баба звонила мне сегодня. Его мобильный не отвечает. А никакой тетки нет и в помине, она спрашивала у предков. Он просто смылся. Вот дерьмо! – плюнул он в досаде.
– Маловероятно, – пожала я плечами. – Ник такие шутки не жалует, он его найдет и оторвет башку.
– Ник – псих, ему плевать на то, что происходит, он только зубы скалит. – Такие слова в адрес Ника, неосторожно сказанные слова, могли выйти Артему боком, о чем он прекрасно знал, так что становилось ясно: парень уже просто спятил на нервной почве.
– Ты не очень-то разговорился? – ласково спросила я.
– Не очень. Можешь донести ему. Плевать. А ты, похоже, ничего не боишься? – зло спросил он, приглядываясь ко мне. В его глазах был еще один вопрос, невысказанный. Стало ясно: он, как и Ник, подозревает меня.
