– Возможно, он кое-что знал об убийстве жены Долгих. Поговаривали о камере слежения, которую шустрый начальник охраны установил в кабинете шефа, где и произошло несчастье.
– То есть камера запечатлела момент убийства, так? Вот уж настоящий подарок для следствия!
– Еще бы. Вот только к следователям кассета не попала. Аппаратуры вообще не оказалось, когда мы приехали.
– Пленку успели изъять? Приходько спасал своего дружка?
– Возможно… Жену Долгих характеризовали как исключительно порядочного человека. Детский врач, известный в городе…
– А муж наркотой торгует.
– Она могла об этом не знать. До определенного момента. До того самого, когда наметились разногласия между родственниками. Оба наверняка желали видеть в ней союзника.
– Она предпочла мужа, и брат ее убил?
– Официальная версия не всегда отражает истину. Через некоторое время начальник службы безопасности исчезает, а потом обнаруживают его труп. Следы кассеты теряются. Если она была, конечно, – добавил он, внимательно глядя на меня. – Теперь вернемся к вашему бывшему возлюбленному. Каким образом господин Орешин попал в его дом? Возможно, случайно. Почему бы и нет? Дом стоит в лесу, практически заброшенный… Но оказывается, у вашего друга были проблемы – страсть к легкой наживе его не оставляла, и оттого проблемы не раз возникали. Так вот, решить их ему как раз и помогал господин Орешин, состоявший в родстве с его матерью. Четвероюродный брат не бог весть какая родня, но они испытывали друг к другу самые добрые чувства. И когда у самого Орешина возникли проблемы…
– Он обратился к Пашке? – подсказала я.
– Согласитесь, вполне логично. Вот тут в моем повествовании появляетесь вы с подругой. Как раз тогда закончился ваш срок, и вы возвратились в город. И принялись за розыски возлюбленного. Но у него очередные неприятности, он скрывается, и найти его оказывается не так просто.
– Точно. Я его и не нашла. За все эти годы ни разу не видела. Но хотела бы. У меня накопилось, что сказать ему.
– Не сомневаюсь. О доме в лесу вы наверняка знали. Чудесное место для уик-энда. Романтическое.
– Я вам больше скажу: именно в этом доме я лишилась невинности. Но если вы намекаете, что я сожгла его вместе с неведомым мне дядей…
– Я думаю, вы надеялись обнаружить там Павла. Но обнаружили совсем другого человека, который вашему появлению вряд ли обрадовался. Далее в сюжете значительный пробел. Через некоторое время вас уже видят в компании Полозова, Ника, как вы его называете. Так что пробел нетрудно восполнить. Либо Полозов как-то узнал о вас – что в принципе нетрудно, ведь вашу историю за несколько лет до этого обсуждал весь город, и именно вы рассказали ему про дом и его обитателя, – либо он застал вас там. Я склоняюсь к первой версии. Если бы вы оказались свидетелем убийства, вряд ли он оставил бы вас в живых… Какими методами вас убеждали, вообразить нетрудно. В результате вы безропотно выполняете все, что прикажет вам Ник. Только сомневаюсь, что вы смирились. Уверен, вы не прочь поквитаться с этими мерзавцами. Я ошибаюсь?
– Что вы, – вздохнула я. – Все так и есть. Я могу говорить откровенно?
– Конечно, – кивнул Рогозин.
– Занятный вы дядя. Живописали, как Ник и этот самый Долгих разделываются со своими врагами, а потом интересуетесь, не желаю ли я свести с ними счеты? То есть не хочу ли я записаться в клуб самоубийц? Не хочу. Не буду врать, что мне моя жизнь нравится, но и такая жизнь все же лучше, чем ранняя кончина.
– Я понимаю. Вы боитесь, что вполне естественно. Могу представить, что вам пришлось пережить, каким образом он вынудил вас…
– Не можете, – перебила я и улыбнулась. – Я имею в виду – представить. Вы же не чокнутый, вам это просто в голову не придет.
Он уставился на меня. Мы не отводили взгляды больше минуты, потом он спросил серьезно:
– И вы не мечтаете от него избавиться?
– Мечтаю. С утра до вечера, а по ночам даже особенно.
– Говорят, дружков вашего Ника кто-то усердно вырезает. Правда?
– Ага. Ждете, что я приду с повинной?
– Если вы и имеете к этому отношение, то я предпочел бы ничего не знать. А еще я уверен, вы мучительно переживаете гибель Шлимана. Вы ведь подозреваете убийство? С того момента, как узнали о фотографии?
– Он вам ее показывал? – притворяться надоело, разговор утомил, потому что смысла я в нем не видела.
– Конечно.
– Да, я считала его хорошим парнем, и его смерть… Но это ничего не меняет.
– Что же должно произойти, чтобы вы поняли: со злом надо бороться?
– Вот вы и валяйте, боритесь. Вам по службе положено.
– Не боитесь опять оказаться в тюрьме? Только теперь преступление, в котором вас обвинят, посерьезнее.
– И там люди живут. В тюрьме лучше, чем в могиле. Мне есть с чем сравнивать, можете поверить.
