– Фамилию нет. Только имя – Владимир Андреевич. А за один день чего узнаешь? Сказал, дочка приедет, вы то есть. Потом сказал, что отца к себе забираете. Заплатил мне за месяц, как договаривались, за беспокойство извинился. Я когда за книгой-то поехала и дом пустой увидела, не поверите – испугалась. Хотя чего бы бояться? Ну, увезли старика. А сердце так и перевернулось. А уж когда соседка сказала, что знать такого не знает, вовсе худо стало. Я и позвонила этому Льву Захаровичу. А он так разозлился и говорить со мной не пожелал.
– Надежда Васильевна, вы меня простите, – вздохнула я. – Про книгу я неправду сказала, не нашла я ее. Просто во время своего визита ее заметила и билет читательский с вашей фамилией, так вас и отыскала. Боюсь, кто-то нас разыграл. Я вашего подопечного тогда впервые видела, Кирилл Сергеевич выдавал его за своего родственника, а меня просил приехать, выдумав какой-то глупый предлог.
– Зачем же ему это?
– Вот пытаюсь понять. Сам Кирилл Сергеевич исчез, и найти его я не могу.
– Господи, что ж это делается? – ахнула Надежда Васильевна. – Угораздило попасть в такую историю… Думаете, какие-то жулики?
– Я так же, как и вы, понять не могу, зачем им все это? Перевозить с места на место больного человека, придумывать ему родственников?
– А он, когда вас увидел, как отреагировал? – нахмурилась Надежда Васильевна.
– Как будто я в самом деле его близкая родственница, я еще подумала: наверное, человек бредит.
– Ничего он не бредил, даже наоборот, – отмахнулась женщина. – Мы когда с Кириллом Сергеевичем договаривались, он сказал: пожилой человек, рак у него. Врачи сказали: три-четыре месяца от силы. А когда я старика увидела, удивилась: раковых я хорошо знаю… Если честно, сиделка ему была не нужна, разве только компанию составить. Уж очень болтливый был… А в туалет сам, и аппетит, знаете ли, очень хороший. В общем, смотрела я на него да диву давалась: неужто, думаю, правда рак? И врачи иногда ошибаются. Но мое дело не в диагнозе сомневаться, а за больным ухаживать, а что пациент такой бодрый, мне на радость, работы меньше, а платить обещали хорошо.
– А что он вам рассказывал?
– Ой, да я и не вспомню теперь… Обо всем понемногу. Вот книжку у меня увидел, о книгах говорили. Хвастун, честное слово. Уж где он только не был и с кем не знаком. Лемешева, говорит, знал близко. Вы подумайте! Хотя, может, и вправду знал? Про театры говорил, про талант.
– Он в театре работал?
– Я так поняла, хотя утверждать не берусь. Я ведь его слушала и не слышала, знаете, как это обычно бывает. Ничего в голову-то не запало. Про постановку какую-то говорил… точно. «Собаку на сене» он ставил, да-да, я еще посмеялась: не ту, говорю, что по телевизору показывали, а он: нет, у меня своя. Вы, говорит, Надежда Васильевна, далеки от искусства, а я в свое время человек был в городе известный.
Мы еще немного поговорили, но вспомнить ничего существенного Надежда Васильевна больше не смогла.
– Что ж теперь делать-то? – спросила она, провожая меня до двери. – В милицию идти?
– Не знаю, – честно ответила я. – Возможно, это глупый розыгрыш, вы уж сами решайте. А я попробую этого человека найти.
– Вас как зовут?
– Полина, – ответила я, боясь, что Леха может услышать.
– Вы уж, если что узнаете, позвоните, пожалуйста, а то сердце не на месте. Надо же, угораздило вляпаться…
Леха стоял, опершись на перила, и терпеливо ждал. Мы молча стали спускаться. Уже на улице он вдруг спросил:
– Ты кого ищешь?
– С чего ты взял? – испугалась я.
Он пожал плечами:
– Не дурак. Догадался. Что у тебя за дела?
– Тебя они точно не касаются. Домой поедешь?
– А ты?
– Мне еще кое-куда надо.
– С тобой пойду, – заявил он.
Поразмыслив немного, я отправилась в драматический театр. «Собака на сене» – это уже кое-что. Если мне повезет…
Леха при виде театра слегка позеленел:
– А здесь тебе чего надо?
– Слушай, ты прав, – кусая губы, покаялась я. – Я ищу одного человека…
– Бабки тебе должен? – Дальше этого Лехина фантазия не шла.
– Он меня разыграл, – не придумав ничего лучшего, ответила я.
– Как это?
– Долго рассказывать. Ждать здесь будешь? Буфет есть, но сейчас скорее всего не работает.
– С тобой пойду. Извини за критику, но вопросы ты задаешь неправильно, вот хоть бабку эту взять.
